“Семь Уздечек помогают править телегой, у которой только ОДНО колесо и 
которую тянет одна единственная лошадь, сияющая семью лучами. Колесо имеет три 
конечности, бессмертное колесо, неизносимое, на котором висят все миры”. 
      “Иногда семеро лошадей тащат телегу на семи колесах, и сидят в ней семеро 
персонажей в сопровождении семи плодовитых нимф”. 
     Добавим следующее, в честь бога огня — Агни, который ясно явлен как дух, 
подчиненный ЕДИНОМУ Богу. 
      “Всегда ЕДИН, хотя и имеет три формы двойной природы (андрогин) — он 
встает! и жрецы приносят Богу в жертвоприношении свои молитвы, которые доходят 
до небес, возносимые Агни”. 
     Совпадение ли это, или же, скорее — как нам подсказывает разум — результат 
заимствования многих национальных культов от единой, первичной, всеобщей 
религии? Тайна для непосвященного; поднятие завесы над наиболее возвышенными 
(ибо правильными и истинными) психологическими и физиологическими проблемами 
для посвященного. Откровения личного духа человеческого, который божественен не 
только потому, что этот дух есть эманация ЕДИНОГО верховного Бога, но есть 
единственный Бог, которого человек в своей слабости и беспомощности в состоянии 
постичь — ощутить в себе. Эту истину ясно признает ведический поэт, когда 
говорит: 
      “Господь, Владыка вселенной, полный мудрости, сошел в меня — слабого и 
невежественного — и сформировал меня по себе самом в том месте,487 где духи с 
помощью науки обретают мирную радость плода, сладкого, как амброзия”. 
     Назовем ли мы этот плод “яблоком” с Древа Познания или пиппалой индусского 
поэта — это не имеет значения. Он — плод эзотерической мудрости. Нашей целью 
является доказать существование в Индии религиозной системы за многие 
тысячелетия до того, как были изобретены экзотерические басни о Саде Эдема и 
Потопе. Отсюда и тождественность доктрин. Ознакомленный с этими доктринами, 
каждый посвященный других стран становился, в свою очередь, основателем 
какой-либо великой философской школы на Западе. 
     Кто из наших ученых санскритологов когда-либо заинтересовался раскрытием 
действительного значения следующих гимнов, хотя оно весьма ощутимо: 
      “Пиппала, сладкий плод того дерева, на который слетаются духи. любящие 
науку (?), и где боги творят все чудеса. Это тайна для того, кто не знает Отца 
мира”. 
     Или вот этого: 
      “На всех стансах заголовок, который гласит, что посвящены они Висвадэвам 
(то есть всем богам). Тот, кто не знает того Существа, кого я воспеваю во всех 
его проявлениях, — ничего не поймет в моих стихах; те же, кто знают ЕГО, не 
чужие в этом воссоединении”. 
     Это относится к воссоединению и расставанию бессмертной и смертной частей 
человека. 
      “Бессмертное Существо”, говорится в предыдущем стансе, “находится в 
колыбели смертного Существа. Эти два вечных духа идут повсюду; только некоторые 
люди знают одного, не зная другого” (“Диргхатамас”). 
     Кто может дать правильную идею о Том, о ком “Ригведа” говорит: “То, 
которое Едино, мудрые называют по-разному”. Тот Единый воспет поэтами Вед во 
всех его проявлениях в природе; и книги, считающиеся “ребяческими и глупыми”, 
учат, как по желанию вызывать существа мудрости для нашего наставления. Они 
учат, как говорит Порфирий, 
      “освобождению от всех земных тревог... полету одинокого к ОДИНОКОМУ”. 
     Профессор Макс Мюллер, чье каждое слово принимается его школой как 
филологическое евангелие, несомненно прав в одном отношении, когда, определяя 
природу индусских богов, называет их “масками без актеров... именами без 
существ, не существами без имен” [304]. Ибо он только доказывает этим монотеизм 
древней ведической религии. Но нам кажется более чем сомнительным, может ли он 
сам или кто-либо из его школы питать какую-либо надежду измерить глубину 
древнеарийской мысли488 без тщательного изучения этих самых “масок”. Для 
материалиста, так же как для ученого, который по различным причинам старается 
справиться с трудной задачей заставить факты согласоваться или с его 
собственными взглядами или с Библией, они могут казаться пустыми оболочками 
призраков. Однако такие авторитеты всегда будут, как были в прошлом, самыми 
ненадежными руководителями, за исключением вопросов точной науки. “Библейские” 
патриархи настолько же являются “масками без актеров”, насколько праджапати, и 
все же, хотя живой персонаж за этими масками представляет собою только 
абстрактную тень, в каждом из них воплощена идея, которая принадлежит 
философским и научным теориям древней мудрости.489 И кто может оказать лучшую 
помощь в этом труде, как не сами брахманы, или же каббалисты? 
     Отрицать категорически наличие какой-либо разумной философии в позднейших 
брахманистских размышлениях по “Ригведе” равносильно полному отказу от 
правильного понимания самой религии-матери, которая вызвала их возникновение, и 
которые являются выражением внутренней мысли непосредственных предков этих 
более поздних авторов “Брахман”. Если лучшие европейцы так легко доказывают, 
что все ведические боги только пустые маски, то они также должны быть готовы 
продемонстрировать, что авторы “Брахман” были столь же неспособны, как они сами,
 в нахождении где-нибудь этих “актеров”. Когда это будет сделано, не только три 
другие священные книги, которые, по словам Макса Мюллера, “не заслуживают 
названия Вед, но и сама “Ригведа” станет бессмысленной мешаниной слов; так как 
то, что не удалось понять прославленным и утонченным умам древних индусских 
мудрецов, современным ученым, как бы они ни были учены, нечего надеяться понять.
 Бедняга Томас Тэйлор был прав, говоря: “филология не философия”.