именем махагистия, является наиболее неиспорченной формой поклонения 
божественному. Позднее один из Зороастров и Дарий Гистасп добавили к ней 
мистерии халдейских святилищ. Последний дополнил ее и усовершенствовал еще 
больше с помощью знаний, приобретенных им от ученых аскетов Индии, чьи обряды 
были тождественны с обрядами посвященных магов.390 Аммиан в своей истории о 
персидской экспедиции Юлиана рассказывает, что однажды Гистасп, смело проникая 
в неизвестные области Верхней Индии, набрел на некую лесистую глушь, укромные 
уголки которой были “заняты возвышенными мудрецами, брахманами (или шаманами). 
Будучи обучен ими науке о движениях мира и небесных тел, а также чистым 
религиозным обрядам... он внес их в вероисповедание магов. Последние, соединив 
эти доктрины со своей собственной своеобразной наукой предсказания будущего, 
передали все это через своих потомков последующим векам” [XXIII, 6]. Именно от 
этих потомков суфии, состоящие, главным образом, из персов и сирийцев, получили 
свои глубокие познания по астрологии, медицине и древнему эзотерическому учению.
 
      “Доктрина суфиев”, — говорит Кинг, — “заключала в себе величественную 
идею единой всемирной религии, которой можно было тайно придерживаться, 
прикрываясь снаружи любым вероисповеданием; и в сущности, они придерживались 
таких же взглядов на религиозные системы, как и древние философы” [410, с. 185].
 
     Таинственные друзы Ливанской горы являются потомками всех этих. Иногда 
можно встретить, хотя и редко, единичных коптов, серьезных исследователей, 
которые разбросаны то здесь, то там по песчаным уединенным местам Египта, 
Аравии, Палестины и по непроницаемым лесам Абиссинии. Много различных 
национальностей, к которым принадлежат ученики этой таинственной школы, и много 
ответвлений от этого первоначального ствола. Секретность, соблюдаемая этими 
отделениями, так же как и единой и верховной великой ложей, всегда была 
пропорциональна активности религиозных преследований; а теперь, перед лицом 
нарастающего материализма само их существование становится тайной.391 
     Но отсюда не следует делать вывода, что такое таинственное братство есть 
только выдумка, и даже не имя, хотя оно остается неизвестным до сего дня. Не 
имеет значения, называются ли его филиалы египетскими, индусскими или 
персидскими именами. Лиц, принадлежащих к одному из этих филиалов, встречали 
заслуживающие доверия и небезызвестные люди, кроме пишущей эти строки, которая 
преподносит читателям несколько касающихся их фактов с особого разрешения того, 
кто имеет право его давать. В недавнем и очень ценном труде о тайных обществах, 
К. Р. X. Маккензи “Королевская масонская энциклопедия”, мы находим, что ученый 
автор, сам будучи членом Canongate Kilwinning Lodge, No. 2 (Шотландия) и 
масоном, которого трудно обмануть, сообщает в статье “Герметические братья 
Египта” следующее: 
      “Оккультное братство, просуществовавшее со времен очень отдаленной 
древности имеющее свою иерархию, должностных лиц, тайные знаки и пароли, и 
своеобразный метод наставления по науке, религии и философии... Если мы можем 
верить тем, кто в настоящее время признается в своей принадлежности к этому 
братству, то философский камень, эликсир жизни, искусство стать невидимым и 
власть непосредственного сообщения с надземной жизнью являются частью того 
наследия, которым они обладают. Автор знаком лишь с тремя лицами, которые 
подтверждали действительное существование этого общества религиозных философов, 
и которые намекали, что сами являются действительными членами. Не было причины 
сомневаться в честности этих лиц — по-видимому, незнающих друг друга, людей 
среднего достатка, безупречной жизни, простых манер и почти аскетов по своим 
привычкам. Все они казались людьми лет сорока или сорока пяти по возрасту и, 
по-видимому, обладающими обширной эрудицией... о их знании языков не приходится 
сомневаться... Они никогда не оставались подолгу в одной стране, но незаметно 
исчезали”.392 
     Другой из таких под-братств является секта питров в Индии. Известное 
теперь по имени, так как Жаколио обратил на него внимание публики, оно, пожалуй,
 еще больше засекречено, чем то, которое Маккензи называет “Герметическими 
братьями”. То, что Жаколио о нем узнал, было взято из отрывочных рукописей, 
доставленных ему брахманами, которые, надо полагать, имели свои причины, чтобы 
так поступить. “Агручада Парикшай” дает некоторые подробности об этом обществе, 
каким оно было в старину, и когда объясняет мистические обряды и магические 
заклинания, то совсем ничего не объясняет, так что все эти мистические Л'ом, 
Л'Рхум, Ш'хрум и Шо-рим Рамайа-Намаха остаются для введенного в заблуждение 
писателя такой же загадкой, как всегда. Хотя, надо отдать ему должное, — он 
полностью признает этот факт и не пускается в бесполезные рассуждения. 
     Кто бы ни пожелал убедиться, что и ныне существует религия, которая веками 
ставила в тупик наглое любопытство миссионеров и настойчивые поиски науки, — 
пусть попытается вторгнуться в уединение сирийских друзов, если он может. Он 
найдет, что они в количестве 80000 воинов рассеяны от равнины к востоку от 
Дамаска до западного побережья. Они не ищут прозелитов, избегают известности и 
дружески относятся, поскольку это возможно, и к христианам и к магометанам, 
уважают религию любой другой секты или народа, но никогда не откроют своих 
собственных секретов. Напрасно миссионеры называют их нечестивцами, 
идолопоклонниками, разбойниками и ворами. Ни угроза, ни взятка, ни какие-либо 
другие соображения не заставят друза обратиться к догматическому христианству. 
Мы слыхали о двух обращениях на протяжении пятидесяти лет, и в обоих случаях 
обращенные кончили свою карьеру в заключении за пьянство и кражу. Они оказались 
“настоящими друзами”,393 сказал один из их вождей при обсуждении этого предмета.
 Никогда не было случая, чтобы посвященный друз стал христианином. Что же