придавалось ему гностиками и каббалистами. Позднее христианские богословы 
истолковали его по-другому — у них око стало учением об Аде. Хотя буквально оно 
означает только то, что сказано — астральный свет, породитель и разрушитель 
всех форм. 
      “Все магические действия”, — продолжает Леви, — “состоят в освобождении 
себя от спиралей обвившегося Древнего Змия и затем в накладывании своей ноги на 
его голову, после чего его можно вести по воле оператора. “Я дам тебе”, — 
говорит Змей в евангельском мифе, — “все царства земли, если преклонишься 
передо мною и будешь поклоняться”. Посвященному следует ответить ему: “Я не 
преклонюсь перед тобой, а ты должен ползать у моих ног; ты мне ничего не дашь, 
но я использую тебя и возьму все, что захочу. Ибо я твой господин и хозяин!” 
Вот каково настоящее значение неясного ответа Иисуса искусителю... Таким 
образом, Дьявол не есть существо. Это заблудшая сила, как показывает ее 
название. Одический или магнетический ток, образованный цепочкой (кругом) людей,
 чья воля направлена на зло, должна создать того злого духа, которого Евангелие 
называет легионом, и который загнал в море стадо свиней — еще одна 
евангелическая аллегория, показывающая, как низкие натуры могут быть погнаны 
сломя голову слепыми силами, приведенными в действие заблуждением и грехом” 
[157]. 
     В своем объемистом труде по мистическим проявлениям человеческой природы 
германский натуралист и философ Максимилиан Перти посвятил целую главу 
“Современным формам магии”. 
      “Проявления магической жизни”, — говорит он в своем предисловии, — 
“частично покоятся на совсем другом порядке существования, нежели та природа, в 
которой мы знаем время, пространство и причинность. С этими проявлениями мы 
можем экспериментировать очень мало; их нельзя вызвать по нашему велению; мы 
можем только наблюдать и тщательно следить за ними, когда они происходят в 
нашем присутствии; мы только можем группировать их по аналогии на определенные 
подразделения и выводить оттуда общие принципы и законы”. 
     Таким образом, для профессора Перти, который, очевидно, принадлежал к 
школе Шопенгауэра, возможность и естественность феноменов, имевших место в 
присутствии факира Кавиндасами и описанных ориенталистом Луи Жаколио, была 
полностью на этом принципе продемонстрирована. Факир был человеком, который 
путем полного подчинения материи своей телесной системы достиг такой степени 
очищения, при которой дух становится почти свободным от своего заключения119 и 
может творить чудеса. Его воля, более того — его простое желание становится 
творящею силою, и он может приказывать элементам и силам природы. Его тело 
более не является препятствием ему, следовательно, он может беседовать как “дух 
с духом, дыхание с дыханием”. Под его протянутыми ладонями неизвестное ему семя 
(ибо Жаколио выбрал его наудачу из мешка и сам посадил, предварительно отметив 
его, в цветочный горшок) немедленно начинает расти и проталкивается через слой 
земли. Вырастая в менее, чем двухчасовое время, в вышину и размеры, которые в 
нормальных условиях потребовали бы несколько дней или недель, оно растет в 
глазах экспериментаторов и издевательски опрокидывает все признанные формулы 
ботаники. Чудо ли это? Ни в коем случае; но оно может быть чудом, если мы 
примем определение Уэбстера, что “чудом является каждое событие, противоречащее 
установленному порядку вещей — отклонение от известных законов природы”. Но 
могут ли наши натуралисты поддерживать претензию, что то, что они установили 
путем наблюдений — непогрешимо? Или — что все законы природы им известны? В 
вышеприведенном примере “чудо” только немногим выше хорошо известных опытов 
генерала Плезантона в Филадельфии. В то время как рост и плодоношение его 
винограда были стимулизированы до невероятной активности искусственным 
фиолетовым светом, магнитный флюид, эманирующий из рук факира, понудил к еще 
более интенсивным и быстрым изменениям в жизненных функциях индийского растения.
 Он привлек и сконцентрировал акашу или жизненный принцип на данном зародыше.
120 Его магнетизм, повинуясь его воле, направлял акашу в виде сосредоточенного 
тока через растение к его рукам, и в то время, пока он поддерживал непрерывное 
течение тока в течение требующегося времени, жизненный принцип растения строил 
клеточку за клеточкой, слой за слоем со сверхъестественной скоростью, пока 
работа не была завершена. Жизненный принцип есть только слепая сила, 
подчиняющаяся правящему воздействию. В обычном, естественном состоянии 
протоплазма растения концентрирует и направляет ток жизненного принципа с 
определенной установившейся скоростью. Этой скоростью правят преобладающие 
атмосферические условия; его рост может быть быстрым или медленным в стебле или 
головке, пропорционально количеству света, тепла и влаги времени года. Но факир,
 придя на помощь природе со своей могучей волей и духом, очищенным от 
соприкосновения с материей,121 конденсирует, так сказать, эссенцию жизни 
растения в ее зародыше и принуждает совершать процесс созревания прежде времени.
 Слепая сила, будучи всецело подчинена воле факира, рабски повинуется. Если 
факиру вздумается представить себе это растение в своем воображении в виде 
чудовища, — оно вырастет таким чудовищем так же, как оно выросло бы в свою 
естественную форму; ибо конкретный образ, раб субъективной модели, обрисованной 
в воображении факира, вынужден в мельчайших подробностях быть копией оригинала 
(в воображении факира) точно так же, как кисть художника копирует образ, 
созданный в воображении художника. Воля факира формирует невидимую, но все же 
для растения совершенно объективную матрицу, в которой растительная материя 
располагается в зафиксированной форме. Воля творит; ибо воля в движении есть 
сила, а сила производит материю. 
     Если некоторые лица будут возражать против нашего объяснения на том 
основании, что факир никак не мог создать модели в своем воображении, потому