достойным, то раскрывали перед ним более глубокие тайны. Наряду с этим 
ставилась магия, двойственная по своей природе — божественная магия и магия зла 
или черное искусство. Каждая из них еще может быть разделена на два вида: 
активный и созерцающий; в первом человек прилагает усилия, чтобы познать 
сокровенное через взаимодействие с миром, во втором он прилагает усилия для 
приобретения власти над духами. В первом случае человек совершает добрые и 
благодетельные дела, в последнем же совершает всякого рода дьявольские и 
противоестественные деяния” [67, с. 185]. 
     Духовенство трех наиболее выдающихся христианских церквей — греческой, 
римско-католической и протестантской — неодобрительно относится к каждому 
духовному феномену, проявляющемуся через так называемых “медиумов”. 
Действительно, только очень короткий период времени истек с тех пор, как две 
первые из трех названных христианских организаций жгли, вешали или иначе 
умерщвляли каждую беспомощную жертву, через организм которой духи, а иногда 
слепые и еще неопознанные силы природы проявляли себя. Во главе этих трех 
церквей особо стоит Римская церковь. Ее руки алы от безвинной крови 
бесчисленных жертв, которую она проливала во имя Молохо-подобного божества, 
возглавляющего ее веру. Она готова с жаром снова взяться за это. Но она связана 
по рукам и ногам духом прогресса и религиозной свободы девятнадцатого века, 
которого она ругает и поносит каждый день. Греко-русская церковь наиболее 
добродушная и христоподобная в своей примитивной и простой, хотя и в слепой 
вере. Несмотря на тот факт, что никакого практического объединения между 
греческой и латинской церквями не было, и они разделились много веков тому 
назад — римские папы, кажется, совершенно игнорируют этот факт. Они самым 
наглым образом высокомерно претендуют на юрисдикцию не только над верующими 
общинами греко-православных стран, но и над всеми протестантами. 
      “[Католическая] церковь настаивает”, — говорит профессор Дрейпер, — “что 
государство не имеет никаких прав над чем-либо, что церковь объявила 
находящимся в ее власти, и что у протестантизма который представляет собою 
только мятеж, — нет никаких прав; и что даже в протестантских приходах 
единственный законным пастором является католический епископ” [48, с. 329]. 
     Декреты (папские), оставленные без внимания, энциклические письма без 
прочтения, приглашения на экуменические (вселенские) соборы, оставленные 
незамеченными и высмеянные отлучения от церкви — все это для католической 
церкви ничто. Их упорство можно сравнять только с их наглостью. И кульминация 
абсурдности была достигнута в 1864 году, когда папа римский Пий IX отлучил от 
церкви и предал публичной анафеме российского императора, как “схизматика, 
выброшенного из лона святой матери — церкви”.45 Ни он, ни его предки, ни Россия 
с тех пор, как они стали христианскими тысячу лет тому назад, не соглашались 
присоединиться к католической церкви. Почему же тогда не претендовать на 
церковную юрисдикцию над буддистами Тибета или над тенями древних гиксосов? 
     Медиумические феномены проявлялись во все времена как в России, так и в 
других странах. Эта сила не считается с религиозными различиями; она смеется 
над национальностями, она вторгается непрошенной в любую индивидуальность, будь 
она хоть венценосной, хоть нищей. 
     Даже нынешний вице-бог Пий IX сам не мог уберечься от этого незваного 
гостя. Известно, что в течение последних пятидесяти лет его святейшество 
подвержено очень странным припадкам. Внутри Ватикана их называют божественными 
видениями. Вне же Ватикана врачи называют их эпилептическими припадками, а 
народная молва приписывает их одержанию духами Переджия Кастелфидардо и 
Ментана! 
       	  “Огни синеют. Мертв полночный час.
       	  В поту холодном трепетное тело.
       	  Казалось мне, все души мной убитых
       	  Сошлись”.46
     Герцог-горбун, так прославившийся в течение первой четверти нашего века 
своей целительной мощью, сам был великий медиум. В самом деле эти феномены и 
силы не принадлежат тому или другому веку или стране. Они образуют часть 
психологических атрибутов человека — микрокосмоса. 
     Веками кликуши, юродивые и другие несчастные страдали странным 
расстройством, которое русское духовенство и население приписывает одержимости 
дьяволом. Они толпятся у входов в храмы, не смея пробраться внутрь, чтобы их 
капризные, владеющие ими демоны не могли их швырнуть наземь. Воронеж, Киев, 
Казань и все города, где имеются чудотворные мощи канонизированных святых, 
кишат такими несознательными медиумами. Их всегда можно обнаружить собравшимися 
во внушающие отвращение группы, слоняющиеся около ворот или портиков. На 
определенной стадии служения священниками молебна, а именно — при выносе святых 
даров или при начале молитвы, когда хор исполняет “Иже херувимы”, эти 
полуманьяки, полумедиумы начинают петь петухами, лаять, мычать и кричать 
по-ослиному и наконец падают на землю в страшных конвульсиях. “Нечистый Дух не 
выносит святой молитвы”, — таково обычно бывает набожное объяснение. Движимые 
жалостью, какие-нибудь благодетельные души дают “несчастненьким” укрепляющие 
лекарства и раздают среди них милостыню. Иногда для изгнания бесов приглашают 
священника, в каковом случае он совершает эту церемонию или во имя любви и 
милосердия, или же в соблазнительной надежде получить за это 20-копеечную 
монету — каково будет христианское побуждение. Но этих несчастных созданий, 
которые являются медиумами, ибо они пророчествуют и иногда видят видения (если 
их припадки не поддельные47), — никто не обижает, никто им не досаждает 
вследствие их несчастья. Почему духовенство должно их преследовать? Почему люди 
должны ненавидеть и презирать их, как каких-то проклинаемых ведьм и колдунов?