так же и человек, если бы он сознавал свои силы, мог бы до известной степени 
делать то же самое. Как Фидий, собиравший свободно лежащие части глины, 
смачиванием водою соединял их вместе, придал пластичную форму возвышенной идее, 
вызванной к жизни его творческой способностью; так же и мать, которая сознает 
свои силы, может придать какую угодно форму своему будущему ребенку. Не зная 
своих сил, скульптор создает только неодушевленную, хотя и восхитительную 
фигуру инертной материи, тогда как душа матери, сильно пораженная собственным 
воображением, слепо, несознательно проецирует поразившее ее изображение в 
астральный свет и, через отражение, запечатлевает его на своем утробном плоде. 
Наука нам говорит, что закон тяготения убеждает нас в том, что любое смещение, 
даже если бы оно происходило в самом сердце земли, будет ощущаться по всей 
вселенной, и 
      “мы даже можем представить, что то же самое относится к тем молекулярным 
движениям, которые сопровождают мысль” [292]. 
     Говоря о передаче энергии по всему вселенскому эфиру или астральному свету,
 тот же самый авторитет говорит: 
      “Беспрерывное фотографирование всего происходящего и удержание этих 
снимков происходит все время. Значительная часть вселенской энергии 
вкладывается в такие картины”. 
     Доктор Фурнье из Французского Национального института глухонемых, во 
второй главе своего труда [292], рассуждая по вопросу об утробном зародыше, 
говорит, что наиболее мощный микроскоп не в состоянии открыть какую-либо 
разницу между яйцеклеткой млекопитающегося животного и яйцеклеткой человека; и 
относительно первого и последнего движения клетки яйца спрашивает: 
      “В чем дело? Обладает ли ома какими-либо особенностями, которыми она 
отличается от других яйцеклеток?” — и справедливо отвечает на это: “До 
настоящего времени наука не ответила на эти вопросы, и, не будучи пессимистом, 
я не думаю, что она когда-либо ответит; с того дня, когда ее методы 
исследования позволяют ей наткнуться на скрытый механизм столкновения 
жизненного принципа с материей, она познает самую жизнь и будет в состоянии 
воспроизводить ее”. 
     Если цитируемый нами автор прочитал бы проповедь падре Феликса, как 
уместно он мог бы произнести свое Аминь! под восклицаниями этого священника — 
ТАЙНА! ТАЙНА! 
     Давайте рассмотрим утверждение Магенди в свете зарегистрированных наукою 
примеров власти воображения в случаях образования уродливых деформаций, где это 
не касается беременных женщин. Магенди признает, что такие случаи — ежедневное 
явление у потомства низших животных. Как же он тогда объяснит высиживание 
цыплят с ястребиными головами, если не при помощи теории, что появление 
векового врага — ястреба воздействовало на воображение курицы, которая, в свою 
очередь, сообщила материи, входящей в зародыш, определенное движение, которое 
расширяясь, произвело уродливых цыплят? Мы знаем аналогичный случай, когда 
ручной голубь, принадлежавший одной знакомой нам даме, ежедневно пугался 
попугая, и в следующем выводке этого голубя среди прочих малышей были двое с 
головами попугая; это сходство даже простиралось на окраску перьев. Мы могли бы 
цитировать Колумелла, Хатта и других авторитетов вместе с примерами из опыта 
скотоводов, чтобы показать, как приведением воображения матери в возбужденное 
состояние можно в значительной степени воздействовать на сформирование 
внешности потомства. Эти примеры ни в коей степени не задевают вопроса о 
наследственности, ибо они, просто, являются искусственно созданными изменениями.
 
     Катерина Кроу со значительными подробностями разбирает вопрос власти 
сознания над материей и в качестве иллюстраций приводит много убедительно 
засвидетельствованных фактов, говорящих о том же [279, с. 434 и далее]. Между 
прочим, весьма любопытный феномен, называемый стигматами, имеет к этому 
несомненное отношение. Эти знаки появляются на телах у лиц всех возрастов и 
всегда являются результатом экзальтированного воображения. В случае Катерины 
Эммерич, женщины из Тироля, подверженной экстазам, а также во многих других 
случаях раны распятия на кресте, как говорят, были точно такие же, как 
натуральные. Некая мадам Б. фон Н. видела во сне, что какой-то человек 
предлагал ей розы — красную и белую, и что она выбрала последнюю. Проснувшись, 
она ощутила жгучую боль в руке, и постепенно на ней появилось изображение розы, 
совершенной по форме и цвету; она даже как бы возвышалась над кожей. Этот знак 
возрастал в интенсивности до восьмого дня, после чего он начал блекнуть и к 
четырнадцатому дню уже не был заметен. Две молодые барышни стояли во время 
грозы у открытого окна в Польше. Вблизи от них вспыхнула молния, и золотое 
ожерелье на шее одной из них расплавилось. Точное изображение случившегося 
запечатлелось на ее коже на всю жизнь. Другая девушка, придя в ужас от всего 
случившегося, простояла неподвижно несколько минут и затем упала без сознания. 
Мало-помалу те же самые знаки ожерелья, которые в один миг были отпечатаны на 
шее ее подруги, стали появляться на ее собственной шее и остались там в течение 
нескольких лет, после чего постепенно изгладились. 
     Доктор Джастин Кернер, известный немецкий автор, рассказывает еще более 
удивительный случай. 
      “Во время французского вторжения казак преследовал француза и загнал его 
в тупик, в аллею, у которой не было другого выхода, и там между ними произошло 
ужасное столкновение, во время которого последний был тяжело изранен. Человек, 
который укрывался поблизости от этого поединка и не мог уйти, был так ужасно 
напуган, что когда он добрался до своего дома, на его теле открылись такие же 
раны, какие казак нанес своему врагу!”