пришло в голову применить к развитию человеческого существа — с начала его 
появления как зародыша до его окончательного формирования и рождения — 
пифагорейскую эзотерическую доктрину метемпсихоза, так неправильно понятую 
критиками. Значение каббалистической аксиомы: “камень становится растением; 
растение — животным; животное — человеком, и т. д.”, — уже упоминалось в другом 
месте в связи с духовной и физиологической эволюцией человека. Мы теперь 
добавим к ней несколько слов, чтобы лучше пояснить идею. 
     Какова первоначальная форма будущего человека? Зернышко, корпускула, — 
говорят некоторые физиологи; молекула, яйцо яйца, — говорят другие. Если бы ее 
можно проанализировать — спектроскопом или иначе, — из чего бы она оказалась 
состоящей? По аналогии следовало бы считать, что из ядрышка неорганической 
материи, отложенной круговоротом веществ в точке зарождения и соединенной с 
отложением органической материи. Другими словами, это незримо малое ядрышко 
будущего человека составлено из тех же самых элементов, что и камень — из тех 
же самых элементов, что и земля, на которой человеку предназначено обитать. 
Каббалисты ссылаются на Моисея, как на автора высказывания, что для создания 
живого существа нужны земля и вода, и поэтому можно сказать, что сперва человек 
появляется в виде камня. 
     По истечении трех или четырех недель овум становится подобным растению, 
так как один конец его становится сферическим, а другой конец суживается 
конусообразно наподобие морковки. При рассечении его обнаруживают, что он, 
подобно луковице, состоит из нескольких слоев очень нежной пленки, служащей 
вместилищем воды. В нижнем конце эти пленки сближаются, и эмбрион висит на 
основании пуповины совсем как плод на ветке. Камень теперь превращен 
метемпсихозом в растение. Затем эмбрионическое создание начинает выпускать 
изнутри наружу ростки конечностей и развивать их. Проявляются глаза, подобно 
двум черным точкам; уши, нос и рот, прежде чем выдаваться, образуют впадины. 
Эмбрион развивается в зародыш животного — принимает форму головастика — и 
подобно пресмыкающейся амфибии живет в воде и развивается в ней. Его монада еще 
не стала ни человеческой, ни бессмертной, ибо каббалисты говорят нам, что это 
наступит только в “четвертом часу”. Мало-помалу зародыш принимает характерные 
черты человеческого существа, и первый трепет дыхания бессмертия пронизывает 
его; он двигается, природа открывает перед ним путь, вводит его в мир. И 
божественная сущность вселяется в детский организм, в котором она будет обитать 
до физической смерти, после которой человек становится духом. 
     Таинственный процесс девятимесячного формирования человека каббалисты 
называют завершением “индивидуального цикла эволюции”. Как зародыш человека 
развивается в чреве, погруженный в амнион, так и земля зарождается из 
вселенского эфира или астрального флюида в чреве вселенной. Эти космические 
дети, подобно своим обитателям-пигмеям, сперва становятся ядрами, затем яйцами, 
затем постепенно созревают и в свою очередь становятся материями, развивают 
минеральные, растительные, животные и человеческие формы. От центра к 
окружности, от неощутимого пузырька до невообразимых границ космоса, эти 
глубокие мыслители, оккультисты, прослеживают, как цикл сливается с циклом, как 
один цикл содержит другой в бесконечной серии. Эмбрион развивается в своей 
внутриутробной сфере, индивидуум в своем семействе, семейство в государстве, 
государство в человечестве, земля в нашей системе, эта система в центральной 
вселенной, вселенная в космосе, космос в Перво-Причине — беспредельно и 
бесконечно. Их философия эволюции, которая, как мы видим, отличается от 
философии Геккеля, такова: 
       	“Все сущее лишь часть великого целого, —
       	Природа его тело; и Бог — душа его.
       	Не счесть миров, в его зачатых чреве”.
     Единодушно соглашаясь с тем, что физические причины, например, удары, 
несчастные случаи, плохое питание матери, влияют на зародыш и в какой-то 
степени угрожают его жизни; и также допуская, что моральные факторы, например, 
страх, внезапный ужас, сокрушающее горе или даже чрезмерная радость могут 
задержать рост зародыша и даже убить его, многие физиологи соглашаются с 
Магенди, говоря: 
      “Нет причин верить, что воображение матери может иметь какое-либо влияние 
на формирование рождающихся уродов”, — и это только потому, что — “такие 
отклонения ежедневно наблюдаются в воспроизводстве у животных и даже у 
растений”. 
     В этом мнении его поддерживают ведущие тератологи наших дней. Хотя Жоффрей 
Сент-Илер дал имя этой новой науке, ее факты обоснованы на исчерпывающих опытах 
Бичета, который в 1802 г. был признан основоположником аналитической и 
философической анатомии. Одним из наиболее ценных вкладов в тератологическую 
литературу является монография Дж. Фишера, доктора медицины из Синг-Синга в 
Нью-Йорке, озаглавленная: “Диплотератология; очерк о происхождении человеческих 
монстров”. Этот писатель классифицирует рождаемых уродов по разным видам, 
сопровождая отдельные случаи рассуждениями, навеянными их своеобразием. Следуя 
примеру Сент-Илера, он делит историю этого предмета на баснословный, позитивный 
и научный периоды. 
     Для нашей цели достаточно сказать, что при нынешнем состоянии научной 
мысли считаются установленными два положения: 1. что ментальное состояние 
матери не оказывает влияния на формирование утробных уродств; 2. что 
большинство разнообразных уродств могут быть объяснены теорией приостановки и 
задержки развития. Фишер говорит: 
      “Тщательное изучение законов развития и порядка, в каком различные органы 
и эмбрионы развиваются, привело к наблюдениям, что уроды, появившиеся в