не сказано в шутку, а высказано, как трезвая теория, одним из наиболее 
выдающихся французских врачей, убеленными сединой и опытом, главным директором 
Государственного Чарентонского приюта для душевнобольных. В самом деле, 
вышеприведенное объяснение может привести читателя к странным подозрениям. Нам 
пришло в голову, что, возможно, что доктор Калмейл находился в обществе 
вверенных его заботам сумасшедших пациентов на несколько лет больше, чем это 
полезно для здорового функционирования его собственных мозгов. 
     Кроме того, когда Фигюйер говорит о массивных предметах, цилиндрических 
или закругленных формах, он совсем забывает острые сабли, заостренные железные 
колышки и топоры, которым он сам дал графическое описание на 409 странице 
первого тома. Им самим описан брат Эли Марион, наносящий со страшною силою 
острием ножа себе удары в живот, причем “тело его остается неуязвимым, точно 
оно сделано из железа”. 
     Дойдя до этого места, де Мюссе теряет всякое терпение и с негодованием 
восклицает: 
      “Вполне ли проснулся этот ученый врач, когда писал вышеприведенные 
высказывания?.. В случае, если, доктора Калмейл и Фигюйер серьезно намерены 
поддержать свои утверждения и настаивать на правильности выдвинутых имя теорий, 
мы готовы ответить им следующим образом: Мы очень хотим вам поверить. Но прежде 
чем совершать такое сверхчеловеческое усилие снисхождения, мы хотим вас 
попросить продемонстрировать нам истину вашей теории более практическим 
образом! Давайте, например, возбудим в вас буйную, ужасную страсть, гнев, 
бешенство — по вашему выбору. Вы должны разрешить нам на короткое время стать в 
ваших глазах раздражающими, грубыми, оскорбительными. Разумеется, мы хотим быть 
такими только по вашей просьбе и в интересах науки и вашего дела. По 
договоренности наша обязанность будет состоять в том, что мы будем вас всячески 
поносить и вызывать вас на последние крайности. Это должно происходить в 
собрании перед публикой, которая ничего не должна знать о нашем с вами 
соглашении, но перед которой вы должны изложить свои теории; а мы будем вас 
оскорблять... мы скажем вам, что ваши писания — подстроенные засады истине: что 
они — оскорбление здравому смыслу и позор, какой только бумага может вынести, и 
за который вас надо публично выпороть. Мы добавим, что вы лжете науке, лжете в 
уши невежественных, глупых дураков, собравшихся с раскрытыми ртами вокруг вас, 
подобно толпе вокруг торгующего снадобьями знахаря... И когда вы будете вне 
себя, с раскрасневшимся лицом, раздувшись от гнева, — у вас тогда произойдет 
смещение флюидов; и когда ваш гнев дойдет до точки, где можно лопнуть, — мы 
тогда подвергнем ваши тургесцентные мышцы мощным ударам; ваши друзья покажут 
нам наиболее нечувствительные места на вашем теле и мы обрушим на них настоящие 
лавины камней... ибо так обращались с телами трясуний, чьи аппетиты по ударам 
были ненасытны. Но для того, чтобы доставить вам удовлетворение от 
благотворного массажа — как вы это восхитительно выразили — по вашим 
конечностям будем бить только такими предметами, которые имеют тупые 
поверхности, и цилиндрической формы дубинами и палками, лишенными гибкости, и, 
если вы предпочитаете, гладко обработанными на токарном станке”. 
     Де Мюссе настолько великодушен, настолько полон решимости предоставить 
своим противникам все возможности доказать правильность своей теории, что 
предлагает им заменить себя на этом опыте своими женами, матерями, дочерьми и 
сестрами, 
      “так как”, — говорит он, — “вы же сказали, что слабый пол в этих 
смущающих испытаниях более силен и устойчив”. 
     Нет надобности говорить, что вызов Мюссе остался без ответа. 

ГЛАВА XI
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ 
И  ФИЗИЧЕСКИЕ  ЧУДЕСА
       
       “Странно состояние человеческого ума, которому, кажется, необходимо 
долго скитаться дорогами заблуждений, прежде чем он осмелится приблизиться к 
ИСТИНЕ”. 
       — Магенди.
      “Истина, которую я защищаю, запечатлена на всех памятниках прошлого. 
Чтобы понять историю, следует изучить символы древности, священные знаки 
духовенств, и искусство лечения примитивных времен, искусство забытое сегодня”. 

       — Барон дю Потэ.
      “Вечная истина, что накопившиеся и лежащие в беспорядке факты начинают 
приобретать некоторую стройность, если бросить на них гипотезу”. 
       — Герберт Спенсер.
      
     А теперь мы должны приступить к поискам в истории магии, чтобы найти 
случаи, подобные тем, какие описаны в предыдущей главе. Нечувствительность 
человеческого тела к тяжелым ударам и сопротивление проникновению в него 
острого оружия и ружейных пуль является феноменами, достаточно знакомыми во все 
времена и во всех странах. В то время, как наука совершенно не в состоянии дать 
сколько-нибудь разумного объяснения этой тайне, этот вопрос, кажется, не 
представляет никаких трудностей для месмеристов, которые хорошо изучили 
свойства этого флюида. Человек, который несколькими пассами, проделанными над 
конечностью, вызывает в ней местный паралич в такой степени, что конечность 
делается совершенно бесчувственной к ожогам, порезам, втыканиям иголок, не 
будет очень удивляться феноменам янсенистов. Что касается адептов магии,