должен был хорошо знать свой ритуал, а также быть хорошо осведомленным с 
условиями, требующимися для полного равновесия четырех элементов в астральном 
свете. Прежде всего он должен очищать свою сущность, и внутри круга, в который 
он хочет привлечь чистых духов, уравновешивать элементы, чтобы не допустить 
вторжения элементариев в соответствующие сферы. Но горе тому неблагоразумному 
исследователю, который без знания невежественно вступает в запретные владения. 
Опасности ожидают его там на каждом шагу. Он вызывает силы, которыми не может 
управлять. Он будит часовых, которые позволяют проходить только своему хозяину. 
Ибо, как сказал бессмертный розенкрейцер: 
      “Раз ты решил сотрудничать с духом живого Бога, будь осторожен, чтобы не 
препятствовать Ему в Его работе; ибо если твой жар выйдет за естественные 
пределы, то этим ты вызовешь гнев moyst natures,260 и они будут сопротивляться 
центральному огню, и центральный огонь, будет сопротивляться им; и произойдет 
ужасное разделение в хаосе”.261 
     Дух гармонии и единения уйдет из элементов, потревоженных неразумной 
рукой; и токи слепых сил немедленно начнут кишеть вторгшимися бесчисленными 
тварями из материи обладающими инстинктом — злыми демонами теургов, они же 
дьяволы богословов. Гномы, саламандры, сильфы и ундины обрушатся на 
неосторожного нарушителя во многочисленных разнообразнейших воздушных формах. 
Будучи неспособными что-либо изобрести, они будут искать, шарить по самым 
глубинам памяти нарушителя; от этого возникает нервное истощение и ментальная 
подавленность у некоторых сенситивных лиц, участвующих в кружках спиритуалистов.
 Эти элементалы выявят давно забытые воспоминания прошлого, формы, лики, 
изображения, дорогие воспоминания, знакомые высказывания, давно уже 
изгладившиеся в памяти, но ярко, в живых красках сохраняющиеся в непроницаемых 
глубинах нашего сознания и на астральных табличках неподдающейся разрушению 
“КНИГИ ЖИЗНИ”. 
     Каждый организм в этом мире, как видимый, так и невидимый, имеет 
соответствующий, присвоенный ему элемент. Так, рыба живет и дышит в воде; 
растение потребляет угольную кислоту, которая животным и людям причиняет 
смерть; некоторые существа приспособлены только к разреженным слоям, а другие — 
только к самым плотным. Жизнь для некоторых зависит от солнечного света, для 
других — от мрака; таким образом мудрая экономия природы приспосабливает ко 
всем условиям существования какие-нибудь виды живых существ. Эти аналогии 
приводят нас к заключению, что не только нет незанимаемых мест или частей в 
природе вселенной, но также и для каждого существа, обладающего жизнью, 
предусмотрены и приготовлены условия и, будучи приготовлены, они нужны. Далее, 
допуская, что существует невидимая нашему глазу сторона вселенной, мы по 
аналогии должны прийти к выводу, что и она так же населена, как и наша, и что 
каждая группа населения там имеет все необходимое для существования условия. 
Так же нелогично будет думать, что тождественные условия предоставляются всем, 
как было бы нелогично утверждать такую теорию в отношении обитателей видимого 
мира. Существование духов подразумевает и разнообразие духов; ибо люди 
отличаются один от другого, и человеческие духи суть развоплощенные духи людей. 

     Сказать, что все духи одинаковы, или приспособлены к одной и той же 
атмосфере, или обладают одинаковыми силами, или управляются теми же 
притяжениями — электрическими, магнетическими, одическими, астральными, не 
имеет значения каким — так же абсурдно, как сказать, что все планеты обладают 
одинаковыми свойствами, или все животные — амфибии, или, что все люди питаются 
одинаковой пищей. Будет разумнее считать, что наиболее грубые по своей природе 
духи погружаются ниже остальных — в самые глубины духовной атмосферы, другими 
словами пребывают ближе всех к земле. И наоборот — самые чистые духи пребывают 
дальше всех от земли. В том, что мы назвали бы психоматикой оккультизма, если 
бы мы собирались создавать новое слово, недопустимо думать, что духи какой-либо 
одной из этих степеней могут занять место и пользоваться условиями духов другой 
степени; это было бы так же нелепо, как, занимаясь гидравликой, ожидать, что 
две жидкости различной плотности обменяются показателями на шкале гидрометра 
Боума. 
     Жоррес, описывая одну беседу с индусами Малабарского берега, рассказывает, 
что после того, как он задал им вопрос, имеются ли у них духи, призраки, они 
ответили: 
      “Да, но мы знаем, что это плохие духи... хорошие едва ли вообще могут 
показаться. Те, кто может показываться, главным образом, духи самоубийц и убийц,
 или тех, кто умер насильственной смертью. Они постоянно носятся вокруг и 
показываются в виде призраков. Ночное время им благоприятствует и они совращают 
неустойчивых людей и соблазняют других тысячами различных способов” [272, III, 
с. 63]. 
     Порфирий сообщает нам несколько отвратительных фактов, достоверность 
которых подтверждается опытом каждого, кто изучает магию. 
      “Душа”,262 — говорит он, — после смерти питает некую привязанность к 
своему сброшенному телу; привязанность эта пропорциональна тому усилию, с каким 
их союз был расторгнут; мы видели многих духов, носящихся в отчаянии вокруг 
своих земных останков; мы даже видели, как они упорно разыскивали разложившиеся 
останки чужих тел, но более всего они стремились к свежепролитой крови, которая,
 кажется, на какой-то момент наделяет их некоторыми из жизненных способностей”.
263 
     Пусть спиритуалисты, сомневающиеся в словах теурга, проделают опыт 
проверки эффекта приблизительно полфунта свежепролитой человеческой крови на 
своем следующем сеансе материализации духов!