как высшие, небесные, причем первые всегда подчинены высшим. Он верил, что 
четыре элемента все заполнены демонами, утверждая, как и Аристотель, что 
вселенная полна, и природа не терпит пустоты. Демоны земли, воздуха, огня и 
воды состоят из эластической, эфирной, полутелесной субстанции. Это те классы, 
которые служат посредниками между богами и людьми. Хотя они ниже по разуму, чем 
шестая категория высших демонов, эти существа непосредственно владычествуют над 
элементами и органической жизнью. Они управляют ростом, цветением, свойствами и 
различными переменами в растениях. Они являются олицетворенными идеями или 
силами, проливаемыми из небесного ??? на неорганическую материю; а так как 
растительное царство на одну стадию выше, чем минеральное, эти эманации от 
небесных богов принимают форму и находясь в растении, они становятся его душой. 
Это то, что учение Аристотеля именует формой в трех принципах природных тел, 
классифицированных им как прообраз, материя и форма. Его философия учит, что 
кроме подлинной материи, необходим еще другой принцип, чтобы завершить 
триединую природу каждой частицы, и это есть форма, невидимая, но все же, в 
онтологическом смысле этого слова, реальная сущность, в самом деле отличающаяся 
от материи, как таковой. Таким образом, в животном или в растении, кроме костей,
 мяса, нервов, мозгов и крови в первом, и кроме древесной массы, ткани, волокон 
и сока в последнем, каковые кровь и сок, циркулируя по венам и волокнам, питают 
все части и животного и растения; и кроме животного духа, который является 
принципом движения, и химической энергии, которая преобразовывается в жизненную 
силу в зеленом листе, — должна быть некая реальная форма, которую Аристотель 
назвал в лошади лошадиной душой: Прокл — демоном каждого минерала, растения или 
животного, а средневековые философы — элементарными духами четырех царств. 
     В нашем веке все это считают метафизикой и грубым суеверием. Все же, по 
строго онтологическим принципам, в этих старых гипотезах есть какая-то тень 
вероятности, некий ключ к смущающим “нехватающим звеньям” точной науки. 
Последняя теперь стала настолько догматичной, что все, что лежит за пределами 
кругозора индуктивной науки, называется воображаемым; и мы находим профессора 
Джозефа Ле Контэ констатирующим, что лучшие ученые “высмеивают употребление 
термина “жизненная сила” или жизненность, как остатки суеверия” [264]. Кэндол, 
вместо “жизненная сила” предлагает жизненное движение;237 приготовляясь к 
окончательному научному прыжку, который превратит бессмертного думающего 
человека в автомат с часовым механизмом внутри. 
      “Но”, — возражает Ле Контэ, — “можем ли мы представить себе движение без 
энергии? И если это движение своеобразно, то такова также и форма энергии”. 
     В еврейской Каббале духи природы были известны под общим названием Шедим и 
разделялись на четыре класса. Персияне всех их называли дэвы, греки без разбору 
обозначали их, как демоны, египтяне знали их, как эфритов. Древние мексиканцы, 
говорит Кэйзер, верили в существование многих обителей для духов, в одной из 
которых помещались тени невинных детей до окончательного распределения; в 
другую, расположенную в солнце, поднимались души героев, тогда как уродливые 
призраки неисправимых грешников приговаривались к блужданию в отчаянии по 
подземным пещерам, где они держались в плену земной атмосферы, не имея ни 
желания, ни способности освободиться. Они проводили свое время, сообщаясь со 
смертными, и пугали тех, кто мог их видеть. Некоторые африканские племена знали 
их, как Иовахус. В индийском пантеоне насчитывается не менее, чем 330.000.000 
духов различного рода, включая элементалов, которых брахманы называли даитьями. 
Адепты знают, что эти существа привлекаются в определенные места небес чем-то 
вроде таинственного свойства, которое заставляет магнитную стрелку 
поворачиваться на север и некоторые растения следовать тому же влечению. 
Полагают, что различные расы этих существ питают особую симпатию к определенным 
человеческим темпераментам и с большею готовностью оказывают на них влияние. 
Таким образом, желчные, лимфатические, нервные или сангвинические лица могут 
подвергаться условиям астрального света, проистекающим от различных аспектов 
планетных тел. Усвоив этот главный принцип и изучив записи наблюдений за многие 
годы или века, знающему астрологу требуется только узнать, каковы были 
планетные аспекты в день рождения данного лица, чтобы проследить с 
приблизительной точностью изменчивый ход судьбы этого лица и даже предсказать 
будущее. Точность гороскопа, разумеется, зависит не только от знания астрологом 
оккультных сил и рас природы, но и от его астрономической эрудиции. 
     Элифас Леви с убедительной ясностью в своей “Догма и ритуал высшей магии” 
излагает взаимодействующие влияния между планетами и их комбинированное 
воздействие на минеральное, растительное и животное царства так же, как и на 
нас самих. Он утверждает, что астральная атмосфера постоянно меняется со дня на 
день, с часу на час точно так же, как воздух, которым мы дышим. Он с одобрением 
приводит учение Парацельса, что каждый человек, животное и растение носит на 
себе внешние и внутренние признаки влияний, которые доминировали в момент его 
зародышевого развития. Он повторяет старое каббалистическое учение, что в 
природе нет ничего незначительного, и что даже такое маленькое событие, как 
рождение одного ребенка на нашей незначительной планете оказывает свое влияние 
на всю вселенную так же, как целая вселенная оказывает свое обратное 
воздействие на него. 
      “Звезды”, — говорит он, — “соединены одна с другой притяжениями, которые 
держат их в равновесии и заставляют их регулярно двигаться по пространству. Эта 
сеть света простирается от всех сфер ко всем сферам, и нет такой точки на 
какой-либо планете, к которой не была бы прикреплена одна из этих неразрушимых 
нитей. Поэтому, точное местонахождение так же, как и час рождения, должны 
истинным астрологом вычисляться; затем, когда он сделал точные вычисления 
астральных влияний, ему остается посчитать шансы общественного положения,