Ясно очерченные "искусственные элементали" проявляют более продолжительную и 
более деятельную жизнь, чем их расплывчатые собратья, производя гораздо более 
сильное влияние на астральные тела (и через них на сознание) тех, к кому они 
притягиваются. Они производят в этих последних вибрации, подобные своим, и 
таким образом мысли переходят от одного ума к другому без всякого физического 
проводника. Более того, они могут быть направлены к любому лицу, которого 
создавший их желал бы достигнуть, причем сила их зависит от силы его воли и от 
сосредоточенности ем умственной энергии. 
	У людей среднего типа "искусственные элементали", созданные чувством или 
желанием, гораздо сильнее и определеннее, чем созданные мыслью. 
	Так, взрыв злобы создает совершенно определенно очерченную сильную молнию 
красного цвета, а сосредоточенная злоба вызывает к жизни опасный элементаль 
багрового цвета, с острыми или крючковатыми углами, приспособленными к тому, 
чтобы нанести вред. Любовь, соответственно своему качеству, создает формы более 
или менее прекрасные по рисунку и цвету, всех оттенков кармина до самых 
очаровательных нежно-розовых тонов, подобных бледной заре; такой цвет бывает у 
нежных и в то же время сильных охраняющих мысле-образов. Молитвы любящей матери 
роятся вокруг ее сына, принимая форму ангелов, отвлекающих от него дурные 
влияния, которые, быть может, притягиваютя ем собственными мыслями. 
	Отличительное свойство этих "искусственных элементалей" в том, что будучи 
направлены к определенной личности, они одушевлены единым стремлением: 
выполнить волю создавшего их. Охраняющий элементаль будет витать вокруг того, к 
кому он направлен, ища случая, чтобы отвлечь от него злые влияния или привлечь 
к нему нечто доброе, бессознательно, как бы слепым импульсом, разыскивая линию 
наименьшего сопротивления. Точно также элементаль, одушевленный злой, 
мстительной мыслью, будет рыскать вокруг своей жертвы, ища случая, чтобы 
повредить ей. Но ни первый, ни второй элементаль не произведет никакого 
впечатления, если астральное тело объекта не имеет ничего общего с ними, 
чего-либо, что могло бы отвечать гармонически на их вибрации и тем 
способствовать соединению их с астральным телом объекта. Если же в последнем 
совсем нет родственных им составных частей, они, по закону своей природы, 
отпрянув от него, возвращаются тем же путем, каким направлялись к нему, следуя 
по магнетическому следу, оставленному ими, и затем обрушиваются на своего же 
создателя с силою, соответствующей силе их отправления. 
	Так, мысль смертельной злобы, будучи бессильной поразить того, на кого она 
была направлена, поражала насмерть пославшего ее... Такие факты бывали 
проверены; точно также и добрые мысли, посылаемые недостойному, возвращаются 
назад в виде благословения к тому, который направил их. Таким образом, даже 
поверхностное понимание астрального мира может стать сильным толчком для 
правильного мышления и создать чувство ответственности по отношению к мыслям, 
желаниям и чувствам, которые мы так легкомысленно выпускаем в астральный мир. 
Рыщущих хищных зверей, разрывающих на части и пожирающих, вот что представляют 
из себя некоторые из мыслей, которыми люди населяют астральную сферу. Но они не 
ведают, что творят. Вот почему одной из задач теософического учения является 
легкое приподнятие завесы, скрывающей от нас невидимые миры, чтобы дать людям 
более сознательную основу для поведения и более разумную оценку тех невидимых 
причин, последствия которых мы видим проявленными в земном мире. 
	И немногие из теософических доктрин столь важны в своем этическом значении, 
как учение, касающееся создания и направления мысле-форм, ибо благодаря ему 
человек узнает, что его сознание касается не только его одного, что мысли его 
не остаются при нем, а высылаются им в мир людей, где они влияют подобно 
ангелам или демонам, за что ответственен он один. Пусть же люди узнают закон и 
начнут направлять свои мысли сообразно закону. 
	Если же мы возьмем "искусственные элементали" не врозь, а в целой массе, легко 
вообразить себе, какое огромное влияние имеют они, созидая национальные и 
расовые чувства и кладя таким образом основание для ограничения сознания и для 
предрассудков. Мы все растем, окруженные атмосферой, наполненной элементалями, 
воплощающими известные идеи: национальные предрассудки, национальные взгляды на 
всевозможные вопросы, национальные оттенки чувствований и мыслей, все это 
действует на нас с минуты рождения. Мы видим все сквозь эту атмосферу, каждая 
мысль более или менее преломляется в ней, и наши собственные астральные тела 
вибрируют в созвучии с ней. Отсюда разница, с которой на ту же самую идею 
посмотрит индус, англичанин, испанец и русский; некоторые понятия, легко 
усваиваемые одним, будут почти недоступны для другого, обычаи, стихийно 
привлекательные для одного, будут также стихийно противны для другого. Мы все 
подпадаем под власть нашей национальной атмосферы, т.е. той части астрального 
мира, которая непосредственно окружает именно нас. 
	Мысли других, сформованные подобно нашим, влияют на нас и вызывают 
гармонические вибрации; они усиливают точки наших соприкосновений с окружающей 
нас средой и сглаживают различие в мыслях, и это неустанное воздействие на нас 
извне через наше астральное тело кладет на нас национальное клеймо и 
прокладывает готовые пути для умственной энергии, по которым мысли и 
устремляются с наибольшей легкостью. Во сне и наяву -- эти токи мыслей 
действуют на нас, и самое наше неведение делает их влияние на нас еще более 
действительным. И так как средние люди гораздо сильнее в пассивной 
восприимчивости, чем в активном творчестве, то они и действуют почти как 
автоматические воспроизводители всех мыслей, достигающих до них, и таким 
образом способствуют постоянному усилению национальной атмосферы. 
	Когда кто-либо становится чувствительным к астральным влияниям, он начинает 
испытывать от времени до времени непонятный и на вид неразумный страх, который