й эволюции, тогда раздробляющие силы становятся противодействующими, и 
то, что было до сих пор благом, становится злом. Всё, ведущее к разъединению, 
делается злом потому, что время раздельности закончилось и наступило время 
приведения всего к Единству. 
Таким образом, в поступательном движении эволюции происходит перемена, и из 
первичной "пары противоположностей", Материи и Духа, которые сами по себе, как 
исходящие из Господа, одинаково хороши, сила отталкивающая становится 
неуместной, ибо она в изменившемся течении эволюции идёт против Божественной 
Воли. 
Из этой основной пары противоположностей вытекают два потока эмоций, один — 
любви, направленной к объединению, а другой — ненависти, направленной к 
разъединению. Это и есть "пара противоположностей, возникшая от притяжения и 
отталкивания" (VII, 27), та коренная пара, из которой возникают все остальные. 
Эта идея дает нам верную основу для этики, она даёт нам понимание того, что 
праведно и что греховно, она даёт нам ключ к определению — когда и почему добро 
есть добро, а зло есть зло. 
Это учение развивается в шестнадцатой Беседе Гиты, которая из этой первичной 
пары противоположностей выводит два ряда нравственных качеств, один — 
называемый божественным, ибо он исходит из света Логоса (Дайвапракрити), а 
другой — демоническим, ибо он истекает из материальной стороны природы, 
элементов Материи. 
По существу между ними не должно бы быть столкновения, ибо оба они составляют 
тело Единого. Но со временем, когда человечество должно подниматься к 
сознательному Единству, божественные и демонически свойства приходят к 
неизбежному столкновению. Всё, что ведёт к разделению, всё, что идёт от 
ненависти принимает аспект зла для развивающегося человека. Он должен победить 
это зло, должен противопоставить ему добро, должен оставить его позади, и 
потому необходимо для него отождествлять себя с Божественным и бороться против 
инстинкта раздельности, который исходит из прошлого. 
Такова великая йога Мудрости, вырастающая и истинного понимания природы Поля, 
природы Познающего Поле и их взаимного отношения друг другу (XIII, 2). Поэтому 
и сказано, что Мудрый поклоняется "Единому и Многообразному, присутствующему 
всюду" (IX, 15), ибо он знает, что Многообразный есть тот же Единый в 
проявлении. Для того, кто овладел этой Мудростью, освобождение уже близко: 
"Снова объявляю я тебе ту высочайшую Мудрость, наилучшую из всех. Познав её, 
все мудрецы направлялись к высшему совершенству" (XIV, 1). Об этом сказано: 
"Лучше всяких внешних жертв — жертва мудрости, о Парантапа! Все действия в 
своей целости достигают своего высшего совершенства в Мудрости" (IV, 33). Такая 
Мудрость сжигает все действия "подобно огню, превращающему топливо в пепел" (IV,
 37). Она — верховный очиститель: "Воистину в мире нет лучшего горнила, чем 
Мудрость" (IV, 38). 
Теперь становится ясно, почему Мудрый не скорбит. Зачем ему скорбеть при виде 
этой игры Майи, этой изменчивости природы, раз он убеждён в своем единстве с 
неизменной Сутью Вселенной? Вот почему слова: "Мудрый не оплакивает ни живых, 
ни мёртвых". Также становится ясным и то, почему мудрые смотрят одинаково на 
всех: "И на брамина, украшенного ученостью и смиреньем, на слона, на корову, 
собаку и даже на того, кто ест собаку" (V, 18). Мудрые смотрят одинаково на всё,
 не видя разницы ни в чём, потому что они видят Единое Я пребывающим во всём, и 
только видящие так — могут быть названы Мудрыми. Всех остальных вводит в 
заблуждение видимость; все они — во власти Майи. Человек, переступивший за 
предел Майи, достиг "высочайшего состояния Мудрости" (XVIII, 50), и "достигнув 
Брахмана, успокоившись в Едином Я, он не скорбит и не желает, одинаковый ко 
всем существам, он исполняется высочайшей преданности ко мне. Преданностью он 
познаёт меня в моей сути, кто Я и что Я. Познав меня таким образом в самой сути 
моей, он затем вступает в Высочайшее То" (XVIII, 54, 55). В нём "Мудрость, сияя 
подобно солнцу, раскрывает Высочайшего... Мудростью рассеяв свои грехи, он идёт 
туда, откуда нет возврата (V, 16, 17). 
Кроме йоги любви и йоги распознавания, которые мы только что разбирали, 
существует ещё и третья форма йоги. Это — Карма Йога, йога Действия. Но какого 
действия? Только такого, которое имеет смысл жертвы, и потому этот вид йоги 
вернее всего назвать йогой Жертвы. 
Эта предварительная йога действия, или жертвы, иногда называется просто йога, 
без всякого определения, и это по той причине, которая выяснилась в предыдущей 
лекции, когда мы говорили о деятельности и о совершенном йоге. В Беседе третьей 
говорится о "двояком пути", о "единении через познание и единение через 
действие" (III, 3). Если взять путь йоги через действие, то нужно прибавить, 
что он представляет собой большие трудности, и самая главная ив них это — 
понимание самого действия. 
"Что есть действие и что бездействие?" Даже мудрые этим смущаются. И потому я 
объясню тебе действие, познав которое, ты освободишься от зла. Необходимо 
различать действие, различать незаконное действие и бездействие. Таинствен путь 
действия. Тот, кто видит бездействие в действии и действие в бездействии, тот — 
мудрый среди людей, тот гармоничен, даже когда совершает действия" (IV, 16-18). 

В этом — первое из тех затруднений, что будут окружать йога, идущего путём 
действия. Он должен узнать, что следует делать и чего не следует. Он должен 
различать праведное действие от неправедного. И первое, что он должен внедрить 
в себя, это: "Взирай лишь на дело, а не на плоды его" (II, 47). Плоды 
принадлежат Господу, правящему миром, если действие совершается как жертва, ибо 
жертва не принадлежит человеку — его дело только принести её, — а плоды жертвы 
принимаются и расходуются Высшими Силами. Поняв, что он имеет дело только с 
действием, человек