ин 
счет за другим". Капиталисты предпочитали копить деньги, а не заниматься 
инвестированием. С самого начала ему было запрещено творить "чудеса", и потому 
он видел на своем пути лишь "задержки, разочарования да нервотрепку..."1. 
Однако он все еще не признавал дело полностью безнадежным.
В письме были и другие новости для Синнетта, которые Учитель счел важными. Он 
заметил, что судно с почтой отправляется в Англию на следующий день и предложил,
 воспользовавшись этим, как можно скорее передать Синнетту эту корреспонденцию2.

Олкотт чувствовал себя слишком измотанным, чтобы о чем-либо писать Синнетту; он 
сказал находившемуся в то время в офисе штаб-квартиры Дамодару:
— Я думаю, что просто отправлю Синнетту это письмо. Интересно, почему Учитель 
не отправил письмо непосредственно ему?
— Вероятно, по двум причинам, сэр, – ответил Дамодар, – в письме есть 
информация и для вас: предписание прекратить сеансы лечения. И, возможно, проще 
было включить сообщение для Синнетта в ваше письмо, чем отсылать его в Англию.
— Верно, ничего ни скажешь, – согласился Олкотт, – и, похоже, что через Е.П.Б. 
он не мог отправить это письмо потому, что в нем упомянуто то письмо Хьюма, о 
котором она ничего не знает. И к тому же, ему действительно понадобилось бы 
куда больше энергии, чтобы скопировать это письмо и отправить эту копию 
Синнетту.
— Никто не может с уверенностью сказать, почему почтенные Учителя поступают так 
или иначе, – задумчиво произнес Дамодар, – но я и не спрашиваю.
Олкотт кивнул.
— И я тоже. Я не сомневаюсь в том, что Синнетту необходимо обо всем этом узнать.

В этом разговоре было упомянуто пространное письмо Хьюма Полковнику, которое 
последний держал на дне своего сундука, чтобы оно не попалось на глаза Е.П.Б. В 
своем письме Хьюм подверг злобным нападкам практически каждого, кто был связан 
с Теософским Обществом, даже Синнетта он назвал "легковерным дурачком, которого 
водят за нос".
В письме к Олкотту Махатма просил у последнего прощения за "дурной тон" своей 
просьбы: сделать копию этого письма и отправить ее Синнетту, – однако он считал 
этот шаг необходимым для того, чтобы Синнетт мог "убедиться в правильности 
моего давнишнего предупреждения о том, что он (Хьюм) будет стремиться настроить 
против Общества всех Ваших лондонских друзей".
Та дьявольская злоба, которой дышала каждая буква письма, по словам Учителя, 
"исходит непосредственно от дугпа, которые подстегивают его тщеславие и 
затмевают разум". К тому же, продолжал Махатма, Хьюм всеми силами пытается 
воспрепятствовать успешной реализации проекта "Феникс"; он уже испортил дело 
"не только с Махараджей Кашмира, но и с многими другими людьми в Индии".
Еще один фрагмент письма должен был дать понять Синнетту, что руководство 
Британским Теософским Обществом не сразу перейдет к нему в руки – "Наступил 
черед кингсфордско-мейтлендовской партии"3.
Олкотт отправил письмо Синнетту, однако своего адресата оно нашло только во 
второй половине июня. Письмо не произвело на Синнетта слишком тягостного 
впечатления, что, возможно, случилось бы, если бы не тот факт, что 10 июня 
"Эзотерический Буддизм" уже вышел из печати и книга сразу же привлекла к себе 
неожиданно большой интерес.
Тогда Синнетт еще не знал, что его интерпретация некоторых концепций 
впоследствии будет поставлена Е.П.Б. под сомнение в ее "Тайной Доктрине", что 
приведет к появлению напряженности в их взаимоотношениях4. Он вполне беззлобно 
и даже с удовольствием воспринял слова Учителя, который сообщал в следующем 
своем письме, пришедшем в июле, что "несмотря на некоторые едва заметные ошибки 
и упущения, Ваш "Эзотерический Буддизм" является единственным правильным (хотя 
и не полным) изложением наших Оккультных учений. Никаких серьезных, 
кардинальных ошибок Вы не сделали"5.
Однако впоследствии Учитель говорил о "действительно серьезных огрехах", 
встречающихся в книге, но в то же время и о том, что "... сторонний читатель 
вряд ли окажется мудрее... и, следовательно, ни одна из них не будет замечена"6.

Синнетты сразу же включились в работу Лондонского Теософского Общества. 
Президентом Общества уже стала миссис Кингсфорд, а вице-президентом был Эдвард 
Мейтленд. Собрания проводились в основном в доме Арундале в Элджин Кресент. 
Миссис Арундале и ее дочь – Франческа Арундале – серьезно интересовались 
Теософией и собрали вокруг себя группу образованных людей, искренне 
интересующихся учением.
Синнетт был бесконечно рад тому, что интерес к теософскому движению начал так 
быстро распространяться "в некоторых высших слоях Общества"7, а также тому, что 
в доме Арундале бывали и некоторые руководящие деятели относительно недавно 
образованного Общества Психических Исследований. Он уже мечтал о том дне, когда 
Теософское Общество получит признание именитых людей Лондона; мысль о какой-то 
газете, которая должна была помочь широким массам населения Индии, начала 
быстро улетучиваться из его сознания. Он уже начал воспринимать эти 
воспоминания как нечто нереальное.
Однако его благодушное настроение вмиг исчезло, когда в конце лета Пэйшенс 
получила от Е.П.Б. ответ на свое письмо, которое она отправила ей вскоре после 
своего приезда в Англию. Ответное письмо было послано из Утакамунда в горах 
Нилгири. Е.П.Б. отдыхала там от южно-индийской жары. Она остановилась в 
"Пристанище" – в доме Генерала Родса Э. Моргана и миссис Морган8. Хороших 
новостей о проекте "Феникс" у нее н