исцеление. Именно здесь нам открывается, наконец, подлинный путь к целостности, 
к Спасению, или назовите как хотите. Здесь нам позволено восполнить недостающее.
 Однако до тех пор, пока мы не признаем это царство собственных страшных теней 
неотъемлемой частью своей личности, мы никогда не достигнем ни целостности, ни 
спасения. Хотя эти слова, конечно, не следует понимать в том смысле, что теперь 
можно дать волю своим так долго копившимся обидам на соседку, начальника, 
жену-мужа, детей, бабушку и т. п., или, наоборот, напрочь забыть обо всех и 
начать жить, «как левая нога пожелает». Можно и нужно теперь, прежде всего, 
осознать свои вытесненные влечения и желания, а затем найти возможность 
интегрировать их в сферу сознания, чтобы оно могло со всей ответственностью 
пользоваться ими. Тогда все то, что до сих пор было лишь деструктивным, можно 
будет сделать конструктивным, вернув ему, наконец, его истинные роль и место в 
структуре человеческой личности. Это не означает, что человек после этого 
станет «добрым»: наоборот, он, скорее всего, станет очень даже «недобрым», 
поскольку эти осознанные и столь упорно вытесняемые ранее частицы его тени 
заживут, как и все остальные, полной жизнью. Он может начать намеренно злить 
других, потешаться над ними или совершать шокирующие по ступки. Вот только 
делать это он будет совершенно сознательно и с полной ответственностью.
    Это невозможное или недопустимое быть не отпустит нас до тех пор, пока мы 
не дозволим ему быть, как есть, в обоих пони маниях последнего слова. Чем 
больше мы боремся с ним или подавляем его, тем сильнее оно увлекает и завлекает 
нас. И до то пор, пока мы не захотим или не научимся узнавать эти темные силы в 
самих себе, нам то и дело будут напоминать о них другие люди, именно потому, 
что в других наше Эго распознает эти силы гораздо легче и охотнее. Однако если 
мы будем прятаться от них так все время, то тень наша с каждым разом будет 
захватывать все новые сферы нашей души, пока однажды не завладеет ею полностью. 
На этой-то почве и разрастаются буйным цветом не только наши личные тайные 
склонности, безумные подозрения и неодолимая потребность судить всех и каждого, 
но и укореняющиеся в умах, как отдельных людей, так и целых коллективов нелепые 
представления о существовании всемирного заговора, сети которого плетет 
очередная группа негодяев, чтобы захватить власть над человечеством. В 
зависимости от географического положения и политической моды такими негодяями 
считаются коммунисты, масоны, сионисты, торговцы наркотиками, фундаменталисты, 
экстрасенсы, евреи, «зеленые», неонацисты, иноверцы, сайентологи, большевики, 
мафиози, иезуиты, олигархи, ЦРУ. Самое неприятное то, что эти «негодяи» не 
могут избавиться от таких проективных представлений о себе никакими способами. 
Такие проекции очень живучи, потому что люди, однажды создав их себе, 
становятся глухи к доводам разума и, даже оставаясь в здравом уме и твердой 
памяти, не воспринимают никаких, даже самых очевидных аргументов «против». Тут 
их жертвы бессильны: их раз и навсегда объявляют козлами отпущения, и любые их 
слова в свое оправдание воспринимаются лишь как очередное подтверждение 
укоренившихся подозрений.
    Такая борьба с тенями внешнего мира всегда свидетельствует о еще более 
жестокой борьбе в мире внутреннем. Чем сильнее мы подавляем что-то в себе, тем 
оно становится для нас привлекательнее и заманчивее, так что нам все чаще 
приходится сталкиваться с теми самыми людьми или явлениями, с которыми мы 
боремся так искренно и непримиримо, мы начинаем все чаще думать и даже мечтать 
о них. Но еще хуже то, что эта вытесненная проблематика регулярно заставляет 
нас либо делать именно то, чего мы не выносим в других (что, впрочем, не 
удивительно, потому что наше самодовольное Эго всегда найдет повод сделать для 
себя исключение из любых правил), либо подвигает на «высоконравственные» 
заявления и демонстрации, благородные по замыслу, на поверку же оказывающиеся 
еще хуже, чем прегрешения наших противников. Так священник, которому в припадке 
благочестия придет в голову извести всех чертей в округе, устроит такой 
экзорцистский шабаш, которому позавидуют любые черные маги. Обыватель, 
ощутивший себя призванным ко вселенской борьбе с порнографией, первым делом 
примется изучать всю порнографическую продукцию, находящуюся в пределах его 
досягаемости, то есть станет потреблять ее в гораздо больших количествах, чем 
любой из тех, кого он вознамерился спасать. При этом никакая совесть его 
глодать не будет, потому что ему-то как раз можно делать хоть самые жуткие 
вещи: его уверенное в своей исключительности Эго легко позволит ему это. Это — 
верный признак: когда члены общества защиты животных готовы в прямом смысле 
слова убивать людей, раз в году выезжающих на охоту, когда борьба за мир 
ведется с оружием в руках, когда первые, то есть образцовые лица страны вдруг 
оказываются героями грязных историй, транслируемых по всем телевизионным, 
каналам, когда верующие фанатики пытают и убивают людей во имя своей веры, 
когда величайший революционер и освободитель нации становится ее деспотом и 
тираном, когда святой гуру выжимает из своих приверженцев последние соки в 
духовном и. финансовом смысле, это значит, что все они в своем скорее поспешном,
 чем успешном стремлении к добру пали жертвой собственной тени и даже не 
заметили этого. Но это еще не все. Здесь, во тьме нашей собственной ночи, 
обитает еще одна тень, постоянно напоминающая о себе в течение всей нашей жизни.
 Это — наше противоположное сексуальное начало, именуемое у Юнга соответственно 
«анима» и «анимус». У этого начала, как и у всех внутренних образов, есть два 
полюса, светлый и темный. С их светлой стороной каждый из нас давно и хорошо 
знаком. Это знакомство произошло в тот самый миг, когда мы впервые «влюбились 
по уши». В этот миг женщина познает своего анимуса, а мужчина с восхищением 
открывает в себе аниму, ибо истоки восхищения находятся только в 
бессознательном, и больше нашему сознанию взять его просто неоткуда.
    Влюбленность — это на самом деле не что иное, как пробуждение любви к