cymu, пойму общие закономерности — оставляю это дело, чтобы найти что-нибудь 
новое.
   Счастьем для многих людей является реализация их природных возможностей. Что 
может быть лучше, чем деятельность, связанная с первой, самой сильной, ведущей 
функцией. Для ЛИИ это, конечно же, структурная логика.
   Убираю в комнате я обычно так: начинаю с полок и кончаю мытьем пола. Вещи, 
которыми я пользуюсь часто, всегда находят себе место поближе, а те, которыми 
пользуюсь от случая к случаю, — подальше. Мне никогда не нравилось, если 
девочки, помыв посуду после обеда, оставляли грязной кастрюлю или бутылку 
из-под кефира: пока она не высохла, ее можно только сполоснуть, если же засохла 
— приходится отмывать «ершиком». Какой же смысл, поддавшись минутной лени, 
тратить потом столько времени на пустяковые операции?
   В спокойном состоянии я не люблю мелких бытовых споров на тему о том, кому 
что надо делать. Если мои соседки по комнате в общежитии начинают препираться — 
кому надо мыть кастрюли, кому тарелки и т. д., я могу спокойно сказать: «Хватит.
 Мне легче вымыть все это лишний раз, чем тратить время на ваши споры». Но уж 
если мне откровенно норовят сесть на шею и запрячь в домашнюю работу, я могу и 
возмутиться: «В конце концов, это несправедливо!» При этом я стараюсь убедить 
окружающих разделить работу поровну. Если это не удается, могу и забастовку 
объявить: «Вы сачкуете, а я что — хуже?»
   Я знаю, что руководителя, лидера из меня точно не получится. Не стану 
требовать чего-то от других, если не могу сделать это сама. Не хочу указывать, 
но и не терплю, когда мною командуют.
   Помню, когда я была еще маленькой, мама попросила меня подмести дорожку в 
прихожей. Рядом оказался папа. Он стал говорить, что я все делаю не так, как 
надо. Я сильно на него обиделась. С тех пор, если надо делать что-либо по дому, 
я стараюсь это делать тогда, когда за мной никто не наблюдает.
   В быту я довольно консервативна. Когда надо что-то купить, я долго обдумываю 
покупку, и если вещь мне совсем не знакома, я чаще всего отказываюсь от нее, 
даже если она мне нравится и необходима. Хорошо, если кто-то в таких случаях 
находится рядом и может посоветовать, насколько вещь хороша...
   Оба приведенных факта — нелюбовь к командирскому тону и неуверенность в 
целесообразности той или иной покупки — следствие слабой сенсорики: в первом 
случае — волевой (ЧС), во втором — сенсорики ощущений (БС).
   Назойливость окружающих вызывает в С. болезненную реакцию. Ищущие его 
сочувствия — его раздражают. Если ему не удается держать человека на расстоянии,
 он предпочитает вообще не вступать с ним в контакт.
   Терпелив. Но может вдруг, накопив агрессию, неожиданно вскинуться: «Да, я 
такой!» Или: «Плевать мне на твои удобства!» Любопытно, что даже такие вещи он 
говорит внешне очень спокойно, хотя внутри — крайняя степень раздражения. На 
каждый такой случай у него есть логическое обоснование типа: «Когда его гости 
мне мешают, почему я должен всегда молчать, если мои здесь бывают в два раза 
реже? В конце концов, это просто несправедливо!»
   С детства я был неуклюж, все углы были «мои», над моим нелепым поведением 
часто насмехались, это больно ранило. Я не могу обычно вспомнить, за кем стою в 
очереди: запоминаю лицо и всю внешность человека только после длительного 
общения. Даже если мне кажется, что кого то узнал — я и тогда могу ошибиться.
   Не всегда бываю «ловок» и в общении. Несколько раз я доводил одну свою 
сокурсницу до слез, абсолютно не понимая, что с ней. К сожалению, это не 
единичный случай. Бывает, что и других я невзначай оскорбляю, и понимаю это 
сразу же по их реакции. Знакомые девушки мне уже трижды сообщали о своей 
влюбленности, и все три раза это было, «как снег па голову».
   Полгода тому назад я прекратил писать своим знакомым открытки с 
поздравлениями. Причина: мне зачитали две абсолютно идентичные, посланные мною 
на 8 Марта и на Новый год. Значит, решил я, не стоит продолжать делать то, что 
я делаю заведомо плохо.
   Первый абзац этого рассказа указывает на довольно типичное свойство ЛИИ — не 
слишком хорошее ощущение своего тела (часто характерное для интуитов, в отличие 
от сенсориков). О слабой визуальной репрезентации мы уже упоминали раньше, а 
трудности общения с представителями противоположного пола, — конечно же, 
проявление слабой этической функции ЛИИ.
   Мой отец — научный работник. Дома можно слышать такие его назидательные 
высказывания: «Даже в своей глупости ты должен быть последователен», «Лучший 
способ избавиться от лени выработать привычку работать», и т. д.
   Его никак не назовешь «узким специалистом» в своей области.
   Закончив физический факультет университета, он защитил диссертацию по 
вирусологии, а сейчас занимается генной инженерией.
   Вот характерный пример его подхода к научной проблеме.
   Занимаясь подготовкой к кандидатскому экзамену по философии, он должен был 
написать реферат на тему «Революция в биологии». Углубившись в этот вопрос, он 
выстроил логическую цепочку событий, предшествующих революции в области 
различных областей знания. С его точки зрения, открытие «кванта» всегда было 
решающей причиной такой революции. Он составил перечень таких «квантов»: 
«квант» математической величины, дифференциал — революция в механике (XVII в.); 
«квант» вещества, атом — революция в химии (XIX в.); квант энергии — революция 
в физике (XX в.); «квант» наследственности, ген — революция в биологии. Из этой 
логической цепочки он вывел предположение, что революция должна быть и в 
психологии, после открытия соответствующего «кванта»... Если за «квант» 
психологии принять функции Юнга, то можно заключить, что подтверждением этому 
является рождение соционики.