ничего существенного не приносит.
   А вот рассказ девушки психотипа Дон Кихот о жизни в одной комнате общежития 
с подругой психотипа Габен.
   (Дон Кихот — Габен)
   Я почти полгода жила в одной комнате с И. Я ее очень уважаю, и ее мнение для 
меня — эталон. Это единственный человек, кому я могла рассказать обо всех своих 
радостях и горестях, будучи абсолютно уверенной, что она меня поймет и успокоит.
 После трехмесячной разлуки я с нетерпением ждала, когда она приедет.
   Наконец она переступила порог комнаты, оглядела ее, сказала: «В общем, здесь 
жить можно»... И я подумала с облегчением, что опять, наконец, рядом со мной 
будет моя практичная соседка, что она не позволит мне оторваться от 
действительности, запутаться в собственных безумных идеях.
   Ситуация здесь, в общем, проста и понятна: интуиту-Дон Кихоту, конечно, не 
просто решать бытовые проблемы, с которыми связана жизнь в общежитии. Помощь 
сенсорика-Габена в этом просто неоценима. К тому же Габен, с его «болевой» 
этикой, как правило, весьма внимательно и сочувственно выслушивает чужие 
излияния; он и в этом — весьма желанный и удобный сосед.
   Строго говоря, интертипные отношения следовало бы рассматривать для каждой 
пары отдельно и притом в различных ситуациях: на работе, дома, на отдыхе... 
Каждый случай общения представляет собой взаимную «работу» каких-то конкретных 
психических функций, вот почему характер общения в разных условиях для одних и 
тех же пар может существенно отличаться.
   Вот пример отношения психотипов Наполеон и Есенин, — девушек, живших также в 
одной комнате общежития.
   Рассказывает Есенин:
   (Есенин — Наполеон)
   Она сразу привлекла меня своей общительностью, помогла сблизиться с многими 
людьми. Ей всегда не хватало слушателя, а я часами могу слушать чужие рассказы. 
Вскоре мы уже проводили все свободное время вместе. По ночам не могли уснуть, 
пока вдоволь не наговоримся.
   К ней я могу обратиться за любым советом: какую вещь лучше купить и где это 
удобнее сделать. Она умеет считать деньги, а у меня они улетучиваются без счета 
и неизвестно куда. Она с радостью подскажет, как лучше рас ставить мебель в 
комнате, какие повесить шторы. Я же часами могу размышлять об этом, но за дело 
так и не возьмусь.
   Зато я гораздо лучше ее могу понять, как будут развиваться ее отношения с 
очередным поклонником.
   Иногда мы говорим об этом часами. Бывали случаи, когда мне приходилось 
предсказывать ей безрадостный финал ее очередного увлечения... Это, конечно, 
было бесполезно, она никогда меня не слушалась, и лишь после того, как все 
происходило точно по нарисованному мной сценарию, она с сожалением говорила: 
«Эх, зря я тебя тогда не послушала!» Но через какое-то время все повторялось 
сначала.
   Когда же наступает сессия — мы с ней почти не видимся. Обычно я сижу дома 
одна, готовлюсь к экзамену. Тщательно пишу шпаргалки. Она — бегает по общежитию 
и собирает шпаргалки у тех, кто уже сдал экзамен.
   Здесь снова мы наблюдаем поддержку партнеров по сильным функциям: умение 
сенсорика-Наполеона выбрать и купить подходящую вещь и способность 
интуита-Есенина прогнозировать развитие ситуации. Но в тех областях, где 
требуется совместная работа (в данном случае — подготовка к экзаменам), каждый 
действует сам но себе и на свой лад, не оказывая друг другу никакой поддержки.
   Вот еще пример полудуальных отношений — Джек и Достоевский.
   Рассказывает Джек:
   (Джек — Достоевский)
   Поступив в университет, мы поселились с ним в одной комнате. Вначале все шло 
идеально. Мы строили планы нашего обустройства. Он предложил: «У меня есть 
половая краска и обои, давай сразу же займемся ремонтом». Мне понравился такой 
энтузиазм и я ответил взаимностью: «У меня есть электроплитка и сковорода. 
Купим кастрюлю, таз и все прочие мелочи... Для начала покрасим пол и окно...» — 
и все в таком духе.
   Первые две недели совместной жизни прошли просто здорово, мы понимали друг 
друга с полуслова. Оба мы любили работать, делать что-то полезное. Но потом в 
осуществлении наших планов начались сбои. Он — упрямый человек и не любит, 
чтобы ему указывали.
   Однажды мы пошли в магазин за продуктами, купили все необходимое, и я еще 
предложил купить яблоки. Он поморщился и ответил, что ему не хочется это делать,
 да и цена слишком велика. Я пытался его уговорить, — он, что называется, 
«стоял насмерть»... Я решил повести себя независимо в этой ситуации: пошел и 
купил себе яблоки. Он наверняка обиделся, но вида не подал, не сказал ни слова, 
и все же я почувствовал, что между нами пробежала искра неприязни. Он чувств 
своих не показывает, мне же тяжело ограничивать себя, я привык общаться с 
многими людьми. Он привык глотать обиду и огораживать себя стеной сдержанности, 
а я — человек прямой и считаю, что любое недоразумение лучше сразу выяснить, 
чтобы не оставлять обид.
   Новый инцидент возник во время его дежурства по кухне. Целую не делю он 
готовил только одни каши. Наконец, я попросил его приготовить что-нибудь другое,
 но он отвечал, что не хочет менять свои сегодняшние планы. Что ж, на нет и 
суда нет! Я сам себе нажарил картошки и при этом пошутил как-то так, что 
разобидел его окончательно. Наши отношения стали совсем уже напряженными. Мне 
это стало надоедать. Изо всех сил стараясь быть тактичным, я предпринял попытку