очень хорошо уживается с беспринципностью и никоим образом ей не противоречит — 
просто одно является продолжением другого. 
Что же касается социального равенства и справедливости, то здесь мы вплотную 
подошли в четвертой доминирующей ценности второй квадры — аспекту "логики 
соотношений" со знаком плюс (программному аспекту логико-интуитивного 
интроверта Максима). 
Аспект "логики соотношений" перешел из первой квадры во вторую, также поменяв 
знак минуса на плюс. То, что в первой квадре еще только вырисовывается как 
абстрактный проект гармоничного общества благоденствия и абсолютной 
справедливости (-), во второй квадре реализуется как мелкая, узко-ведомственная,
 "чиновничья" логика, "инструктивная" и "директивная". Создающая грубо 
сработанный макет "идеального государства", " нерушимого" на все времена (опять 
же интуиция времени со знаком минус — ведь здесь строится что-то вечное, 
сработанное "на века"— то, чему предназначено увидеть "зори новых поколений"). 
Именно этот аспект формирует социальную структуру второй квадры как закрытую, 
централизованную, иерархическую систему, перерастающую, как правило, в систему 
тоталитарную. Причем исключения здесь маловероятны, тоталитарность является 
результатом развития внутренних процессов, происходящих в рамках второй квадры, 
как-то: организация силовых структур и борьба за власть(-), создание иерархий и 
расстановка сил на ее уровнях (+) формирование общественного мнения и 
использование массового энтузиазма (+) в целях достижения власти, идея 
"светлого будущего" (-), защищающая существующую власть. 
Ценности второй квадры определяют и ее социальную роль — внедрение новых 
структур и новых порядков в условиях сопротивления окружающей среды. 
А что же вытесненные ценности? Чему нет места во второй квадре? 
Во второй квадре нет места "индивидуализму" и "инакомыслию": не случайно 
поэтому "черная" интуиция — "интуиция возможностей" — здесь оказалась " за 
бортом". Оригинальность мышления пугает и настораживает — она здесь не в чести, 
поскольку мешает претворению в жизнь конкретных политических идей, а это 
как-никак социальная миссия второй квадры. По той же причине недопустима и 
свобода суждений. Раскованность, экстравагантность поведения здесь считается по 
меньшей мере нарушением общественного порядка. Легкий успех, удача, везение — 
миражные, иллюзорные ценности, которые здесь ни в коем случае не поощряются, а 
даже всемерно и глубоко осуждаются. 
Лишней оказалась и "белая этика" — "этика отношений". Жалость, милосердие, 
любовь к ближнему воспринимаются во второй квадре как проявление слабости и 
беспринципности. Человеколюбие здесь абстрактное словосочетание, в лучшем 
случае выражающее заботу государства о человеке. Мораль и нравственность — 
устаревшие, "поповские" понятия. "Этика отношений" не только подменяется 
"этикой эмоций"— патриотизмом и идеологией, но и постоянно сопоставляется с 
ними: "Как невесту родину мы любим, бережем как ласковую мать..." Что, впрочем, 
неудивительно, поскольку при таком развитии общественных отношений и 
общественного сознания любовь к родине превалирует над любовью к ближнему. Во 
второй квадре нет понятия "этичности" поведения, а есть понятие "правильности 
поступка", а также понятие "проявления сознательности". (Донос на ближнего, 
например, именно такое "проявление".) 
Что еще оказалось лишним во второй квадре? — Лишним оказался аспект "деловой", 
оперативной логики. Там, где экономика подчиняется идеологии и управляется 
волевыми методами, там, где высокая производительность достигается 
административным нажимом и взвинчиванием энтузиазма, о прогрессивных 
технологиях и эффективной экономике думать совсем необязательно. Частное 
предпринимательство рассматривается здесь как мелочное и пошлое "своекорыстие"— 
об этом даже говорить неприлично. 
И еще есть один "неприличный", даже можно сказать "омерзительный" с точки 
зрения второй квадры аспект — аспект "сенсорики ощущений". Выражается в 
пренебрежительном отношении представителей второй квадры к комфорту, уюту и 
прочим "мелочным" и "обывательским" радостям, проявляется как принципиальный 
отказ от "мелкобуржуазных" удовольствий и, как в противовес этому, — 
изначальный настрой на постоянное преодоление жизненных тягот и лишений. 
Эстетика во второй квадре также подчиняется идеологии и носит исключительно 
пропагандистский характер. 
Секс — чуждое, мелкобуржуазное понятие. По мнению некоторых представителей 
второй квадры, его здесь просто не существует. Зато в избытке существуют 
сексуальные извращения и именно как следствие того, что "этика отношений" и 
"сенсорика ощущений" здесь вытесненные аспекты. 
И все же не хотелось бы заканчивать рассказ о второй квадре в мрачных тонах. 
Как нет "плохих" и "хороших" социотипов, так нет "плохих" и "хороших" квадр. 
(Храни нас Бог от "квадрового геноцида"!) 
Удел второй квадры — смелые социальные эксперименты и их испытание на себе. 
Социотипы этой квадры выступают в истории активными политическими деятелями, 
создателями могущественных империй и государств. Их бурному натиску, воле и 
энергии трудно противостоять. Всесокрушающая целеустремленность, преодоление 
препятствий волевым напором — их социальная миссия. 
Они презирают оборону и предпочитают только наступать. Воспевают безумство 
храбрых и романтику борьбы. Их отличает активная гражданская позиция. Они 
презирают боль и культивируют испытания; превозносят выносливость и стойкость. 
Они максимализируют свои чувства, выражая их в таких крайних формах, как 
преданность идеалам своей политической системы и ненависть к ее врагам. 
Верность и преданность идее здесь возведены в культ и оформлены пышными 
ритуалами.