ет рассматриваться и как усиливающий, и как ослабляющий 
внутренние позиции режима. Внешняя политика нередко позволяет судить о природе 
политического режима с большей точностью, нежели попытки увидеть сдвиги в 
позициях руководства авторитарной системы, предпринимаемые, например, на основе 
анализа передовых статей центральных газет. Наоборот, крепость внутренних 
оснований режима, несомненно, позволяет ему укрепить международный авторитет и 
возможности проводить более результативную внешнюю политику. Каковы могут быть 
взаимосвязи в политическом поведении режима внутри общества и на международной 
арене?
  Во-первых, типична ситуация, когда внутренне слабеющий режим ищет укрепления 
собственных позиций за счет участия в международных конфликтах и войнах. Иногда 
такое участие заканчивается для режима относительно благополучно. В целом же 
это ситуация, в которой режиму явно недостает чувства реальности, когда он явно 
рискует, ввязываясь в конфликты, требующие дополнительной и существенной 
затраты сил. Можно привести, по меньшей мере, два примера, иллюстрирующих 
данную ситуацию. Первый пример — Иран в начале 1980-х годов, когда пришедший к 
власти фундаменталистский режим аятоллы Р. Хомейни вместо продолжения начатой 
шахом модернизации и в целях отвлечения общества от стоящих перед ним 
социальноэкономических проблем начал длительную и кровопролитную войну с более 
сильным режимом С.Хуссейна. Результаты — разрушение экономики Ирана, 
многочисленная потеря людских и материальных ресурсов и необходимость в первой 
половине 1990-х гг. решать все те же проблемы, но в гораздо более тяжелых 
условиях.
  
    10*	147
    
  Второй пример — российские режимы, прежде всего, царские (хотя отчасти и 
коммунистические), следовали той же "логике" — "вдруг повезет!". Как 
справедливо писал А. Амальрик, есть мощный фактор, "противоборствующий всякой 
мирной перестройке и одинаково негативный для всех слоев общества: это крайняя 
изоляция, в которую режим поставил общество и сам себя. Это не только изоляция 
режима от общества и всех слоев общества друг от друга, но прежде всего крайняя 
изоляция страны от остального мира. Она порождает у всех — начиная от 
бюрократической элиты и кончая самыми низшими слоями — довольно сюрреальную 
картину мира и своего положения в нем". "Царский режим, — пишет Амальрик далее, 
— по-видимому, просуществовал бы довольно долго и, возможно, претерпел бы 
какуюто мирную модернизацию, если бы правящая верхушка не оценивала общее 
положение и свои силы явно фантастически и не проводила бы 
внешнеэкспансионисткой политики, вызвавшей перенапряжение... не начни 
правительство Николая II войны с Японией, не было бы революции 1905—1907 годов, 
не начни оно войны с Германией, не было бы революции 1917 года" (58). 
Чрезмерная вовлеченность посткоммунистической России в международные конфликты 
в СНГ чревата повторением подмеченного Амальриком цикла.
  Во-вторых, слабеющий, но способный трезво оценить собственные силы, режим 
может избрать тактику большей изоляции от международной политики. Характерный 
пример из недавнего прошлого — выбор китайского руководства, о намерениях 
которого в конце 60-х годов тот же Амальрик писал, как о явно промилитаристских.
 Сегодня, к середине 90-х гг. хорошо видны плоды этой политики — относительная 
умеренность в международных делах, связанных, главным образом, с поисками 
инвестиций и других форм международной поддержки рыночно-ориентированных реформ,
 и мучительные попытки разрешить имеющиеся внутри страны 
социально-экономические противоречия.
  Наконец, существует ряд вариантов внешнеполитического поведения внутренне 
стабильного режима: экспансия, умеренная международная активность, изоляционизм.
 Различные варианты внешнеполитической деятельности мы можем наблюдать на 
примере развития Соединенных Штатов, знавших периоды и изоляции, и глубокой 
вовлеченности в международные конфликты, и грубого вмешательства во внутренние 
дела других государств.
  Взаимосвязи внутренней и внешней политики режима могут выявляться и в 
зависимости от степени демократичности его внутреннего устройства. Существует, 
например, довольно устойчивый, но едва ли подтверждающийся дополнительными 
исследованиями, стереотип: в природе авторитаризма — внешняя экспансия и 
подавление; в природе 
    148
    
демократии — стремление к сотрудничеству и урегулированию международных 
конфликтов правовым и переговорным путем. Проблема выглядит значительно сложнее,
 чем представлено в этой схеме. Даже если внутриполитическая природа 
авторитарной и демократической систем глубоко противоположна (это так), было бы 
опрометчивым исходя из этого строить стратегию и тем более тактику 
внешнеполитической деятельности. Международная политика подчиняется подчас 
совершенно иным закономерностям, нежели политика внутренняя. На 
внешнеполитическое поведение режима поэтому оказывает влияние целый ряд 
факторов: внутренняя ситуация и степень внутриполитической стабильности; 
ближайшее окружение, его стабильность и настрой государств-соседей; ядерный 
фактор; прочность мирохозяйственных связей; степень соблюдения прав человека; 
влиятельность идей демократического и ненасильственного разрешения 
международных споров и многое другое. В разной ситуации и в различной степени 
эти факторы могут как усиливать, так и охлаждать милитаристские настроения 
режима.
    149
    
    III. ТИПЫ СОВРЕМЕННЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕЖИМОВ
  Рассмотрев общие принципы функционирования режимов, можно обратиться к их 
типологизации. При этом мы будем опираться на изложенные ранее подходы в 
ра