ы в основном совпадают. 
Примером такого совпадения отчасти может служить советское общество в 30-е годы.
 Хотя идеология коммунизма далеко не во всем "вписывалась" в русское 
национальное сознание, целый ряд социокультурных характеристик дореволюционной. 
России получил в советское время идеологическое признание. И, наоборот, 
идеология коммунизма нередко и небезосновательно воспринималась как обновление 
все той же державно-патриотической идеологии монархического государства. Этому 
посвящены "Истоки и смысл русского коммунизма" Н. Бердяева. Об этом убедительно 
писали "евразийцы". Подлинная секуляризация в России в 30-е гг. и позднее не 
состоялась, да и не могла состояться. Мужик, как писал В. Ходасевич, отрекся от 
бога во имя любви к человеку, а человек только и сделал, что снял крест с 
церкви да повесил Ленина вместо иконы и развернул Маркса как Библию.
  В тех же случаях, когда режим пренебрегает факторами духовнопсихологического 
порядка и не рассматривает их как важнейший ресурс стабилизации, глубокая 
дестабилизация и потеря власти являются вполне возможным сценарием. Культура, 
психологический склад нации — важнейшее измерение стабильности и модернизации. 
Об этом убедительно писал израильский социолог С. Айзеншатдт, одним из первых 
проследивший культурные предпосылки, лежавшие в основе явления, которое ученый 
назвал "крахом политической модернизации". Именно эти предпосылки, по его 
мнению, подготовили в 50—60-е гг. в таких странах, как Индонезия, Пакистан, 
Бирма, Судан смену демократических политических институтов авторитарными и 
полуавторитарными (37). Этот аспект преобразований должен приниматься в расчет 
реформаторами на Балканах и в странах бывшего Советского Союза, являвшихся 
составными частями царской и Оттоманской империй и получивших в наследство 
культурно-религиозные ценности православия и ислама.
  В разных ситуациях на первый план могут выходить то один, то другой ресурсы 
политической власти. Если ослабленным оказывается 
    125
    
один, то "ударным" и нередко весьма эффективным может сделаться другой. Важными 
ресурсами власти являются, например, занимаемое положение и владение 
информацией. Президент США, например, располагает властью в определенных 
границах до тех пор, пока занимает этот пост. Однако, в тот день, когда он 
покидает Белый дом и вновь становится частным лицом, его полномочия сразу 
утрачиваются. Иначе говоря, в качестве официального лица президент утрачивает 
ресурсы своего влияния. Но он вовсе не лишается при этом таких факторов влияния,
 как популярность в некоторых слоях населения, накопленные им знания и опыт, 
сосредоточенные каналы неформального влияния или лидерства и т.д. Оптимальной 
является ситуация, когда режим может рассчитывать на поддержку и 
материально-силовых, и духовно-психологических факторов. Опасным для режима 
является упование на экономическую модернизацию без достаточного учета 
психологического измерения экономических и социальных преобразований. В тех 
случаях, когда нет возможности рассчитывать на военноэкономический потенциал 
общества, в силу вступают психологические факторы, способные в крайних случаях 
обеспечить обществу относительную стабильность. Российская ситуация в период 
сентября 1991 — августа 1993 гг. может быть описана именно как поиски режимом Б.
 Ельцина стабильности за счет мобилизации духовно-психологических факторов. Это 
— ситуация неустойчивости, требующая срочных мер по активизации режимом 
дополнительных ресурсов. Когда же и эти, психологические факторы перестают 
играть стабилизирующую роль, возникает угроза изоляции режима.
    5. ЗАДАЧИ, РЕШАЕМЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИМ РЕЖИМОМ: СТАБИЛЬНОСТЬ ИЛИ РЕФОРМЫ?
  Каждый режим как выразитель непосредственных интересов власти стремится 
обеспечить максимально широкую поддержку для своего существования. В этом 
состоит своего рода "инстинкт выживания" власти, имманентно присущий ей 
консерватизм, страх перед глубокими переменами в общественных структурах. Эти 
перемены сравнительно редко инициируются властными институтами, а если такое 
происходит, то только в силу жестокой необходимости и в поисках все той же 
стабилизации положения правящего режима. Модус консерватизма — "не 
ремонтировать то, что не сломано" — является в то же время модусом деятельности 
любой власти. В связи с этим распространено утверждение, что никаких других 
целей, кроме сохранения или увеличения власти, власть не преследует и 
преследовать не может. 
    126
    
  Но согласиться с этими рассуждениями скорее означает правильно поставить 
проблему, чем решить ее. Да, власть, да, стабильность, но каким образом и в 
какой ситуации? С использованием каких методов и средств? И главное — каковы на 
данное время стоящие перед режимом основные задачи: сохранять институты и 
социальные устои власти прежними или, во имя все того же сохранения власти, 
подвергать их в изменившихся обстоятельствах реформированию? Цель режима — 
выжить, уцелеть. Но как выжить — реформируясь или блокируя любые перемены? Риск 
одинаково велик. Эта дилемма раньше или позже встает перед любым режимом, и 
решение ее может быть различным.
    Режим и политическая стабильность
  Проблема политической стабильности режима — несомненно, одна из 
основополагающих в политической науке. С. Хантингтон, внесший весомый вклад в 
разработку этой проблемы, писал в одной из первых и наиболее известных из своих 
книг: "Наиболее существенная политическая характеристика различных обществ 
связана не с формой их правления, но со степенью управляемости". Более, чем 
через двадцать лет он почти дословно повторил эту мысль на страницах другой 
работы: "Различие между порядком и анархией носит более фун