йные культуры в Новом Свете
      
      Брак – и не рай, и не ад; 
      это просто чистилище. 
      (Авраам Линкольн)
      
      Покидая Старый Свет и начиная жить в Новом времени, мигранты мечтали 
участвовать в сотворении новой земли и нового неба. Восстав из ветхого человека,
 новый человек сотворил в Новом Свете такие формы семьи, которые казались 
достойными тысячелетнего царства Христа. 
      Дева-Америка. Любовный акт лежит в основании американской истории. В 
романе “Арфа и тень” кубинский писатель А. Карпентьер описал, как Изабелла 
Кастильская дарит Колумбу любовь незадолго до его отплытия в экспедицию. 
Сверхнормативная любовь католической королевы и простолюдина еврейского 
происхождения символически открывает путь в Америку, – путь в “священную зону” 
ее девственных пространств, покорение которой осмыслялось в образах 
изнасилования девственницы. 
      Девственность является стойкой характеристикой восприятия американского 
континента: “Боги насилуют девственниц в каждом растении” (М. А. Астуриас: 
“Легенды Гватемалы”). История Америки началась с насилия и насилием же 
продолжалась. В европейской культуре изнасилование обычно предстает как 
злодейство со стороны мужчины и тяжелая, подчас непереносимая психическая 
травма для женщины. В американской культуре, начинавшейся с изнасилования 
индеанок конкистадорами, женщина сдается и покоряется мужчине-богу, и тот, не 
чувствуя вины, вступает в законное владение своей “священной областью”. Акт 
изнасилования не разъединяет, а, наоборот, соединяет мужчину и женщину и 
нередко становится прологом совместной жизни, любви, основания семьи и рода. 
Изнасилование предстает как космогонический акт
      Сливаясь в любовном объятии, люди переносятся в начало времен, и 
оказываются в центре (и центром) рождения мира: мир рождается, когда двое 
целуются. В любовном соитии извергается самое первозданное и сокровенное, и 
люди тоже обращаются в первозданное состояние. Они теряют дар слова: любовный 
лепет, хрипы, вздохи, стоны, вопли... В любовном акте происходит преображение в 
первочеловека – Адама, а чаще – в зверя. Женщина-самка возбуждает мужчину как 
зверя – запахом, а не видом, и отдается ему по-звериному – на лоне природы, без 
предварительных слов и объяснений, без ласк, а после короткой напряженной 
борьбы. 
      Это любовь необузданная, не сдерживаемая барьерами регламентов, 
безудержная, беспредельная стихия, переполняющая все сферы бытия, растворяющая 
в его первоэлементах – земле, реке, сельве, луне. Земля источает запахи 
женского тела, лицо женщины светит в ночи, голос ее слышится в рокоте воды; в 
тоже время ее тело вбирает в себя дыхание ночи, струение вод, благоговейную 
тишину пещер. Женщина в себе несет Америку. 
      Система “амиго”. Специфику мексиканской семьи определяют два фактора: 1) 
относительно низкий статус института семьи и брака; 2 значительная разница в 
статусе полов в браке. Невысокий престиж супружества обусловлен традиционно 
низким социальным статусом женщины, а также существованием системы амиго – 
участия мужчин в неформальной группе сверстников-друзей. 
      Амиго – мощный механизм социального контроля и эффективного влияния на 
мексиканских мужчин в течение всей жизни. В системе амиго участвуют 24% мужчин 
среднего класса и 41% – низшего. Среди амиго (друзей) бытует формула: “больше, 
чем брат”. Отношения между близкими друзьями являются высшей ценностью культуры.
 
      Юноша, опасающийся, что забеременевшая от него девушка обратится в суд, 
уверен, что друзья поддержат его, помогут поставить под сомнение его отцовство 
и избежать наказания. Мужская солидарность доходит до того, что друзья 
вынуждают истицу к половой близости с ними.
      Установки амиго подвержены влиянию мачизма. Мачо (букв. – “самец”, 
переносное “настоящий мужчина”) – это безоглядная приверженность к насилию без 
тормозов и управления. Это полная замкнутость, одиночество, пожирающее себя 
самое и все, к чему оно прикоснется. Мачизм делает упор на независимость, 
вулканическую импульсивность, физическую силу как единственный способ 
разрешения разногласий, жестокость и грубость в отношении с женщиной, насилие 
по отношению к слабым. Для мачо цель жизни сводится к смене женщин, к 
бесконечному повторению акта победы над женщиной и овладению ее телом. 
Вступление мужчины в брак оценивается как принесение себя в жертву. Хотя 
женитьба приносит лично ему немало благ, ощущение потери престижа холостяка 
достаточно велико. С точки зрения системы амиго ее член, женившись, теряет свою 
независимость и высокий социальный статус.
      Исследователи семейно-брачных отношений в Мексике определяют супружеские 
отношения некоторых пар как “одиночество в компании двоих”. По сообщениям жен, 
мужья предпочитают проводить свободное время с друзьями, а не с женой и детьми; 
тратят много денег с друзьями или так, что это не приносит пользы семье; часто 
не ночуют и не бывают дома по независящим от работы причинам. Женщины указывают 
на феномен “отсутствующего отца” в мексиканской семье. Для мальчиков улица и 
друзья становятся главными институтами социализации. Лояльность к друзьям 
ценится выше родственных связей.
      В критический момент супружеской жизни муж обычно не ищет поддержки у 
своей жены (в силу ее низкого социального статуса) и стремится заполнить 
“вакуум статуса” возвращением в систему амиго. Однако жена открыто или тайно 
пытается противостоять этой системе. Такая борьба, особенно острая в первые 
годы супружеской жизни, не прекращается на про