ли – в том и 
хоронили”. Вдова в подвенечном платье сопровождала умершего до могилы, где 
исполняла “танец смерти”, или “танец невесты”.
      Девушку, если она не была замужем, выдавали замуж после ее смерти. При 
погребении ее рассматривали как невесту и наряжали как под венец. Немцы Алтая 
девушку хоронят в свадебном венке из восковых цветов, волосы заплетают в две 
косы. Считается, что девушка становится божьей невестой. Если помолвка 
состоялась в детстве, а будущий муж умирал до свадьбы, в Китае венчали девушку 
с поминальной дощечкой умершего жениха: тогда она становилась вдовой в самый 
момент своего венчания, и, как всякая вдова, не могла вторично выйти замуж. В 
мордовских селах после похорон имитировалась посмертная свадьба между 
заместительницей умершей девушки и заместителем ее жениха. У марийцев 
посмертный брак инсценировался: парень – заместитель умершего сидит за столом 
вместе с девушкой и гостями, беседует с девушкой как невестой: “Я уезжаю далеко,
 потому разрешаю тебе выйти за другого”. А она в ответ говорит: “Я тоже 
разрешаю жениться на другой на том свете, потому что я не смогу поехать с тобой 
туда”.
      Символические похороны (животных, предметов) – магический ритуал, 
воспроизводящий погребальный обряд. Имеет охранительный или “отгонный”, реже – 
продуцирующий характер.
      В Полесье во время засухи, чтобы вызвать дождь, ловили и убивали лягушку, 
обряжали ее в какой-нибудь лоскут, клали в спичечный коробок, голосили по ней, 
как по покойнику: “Ой, жабка наша померла, ой, ой!”, причем нужно было 
по-настоящему плакать, лить слезы. С той же целью вызывания дождя на Ровенщине 
убивали ужа, гадюку или насекомое (медведку) и подвешивали на забор или на 
ветку, иногда поливали водой. В Калужской губернии хоронили Масленицу: делали 
из соломы большую куклу, надевали на нее рубаху и сарафан, на голову повязывали 
платок; женщины, одна из которых изображала попа с кадилом, вели ее под руки по 
деревне, а затем сажали на носилки и накрывали пеленкой. Пройдя до конца 
деревни, участники процессии раздевали куклу, разрывали ее на части и 
разбрасывали солому; “поп” размахивал кадилом, кричал “Аллилуйя!”, а похоронная 
процессия пела песни.
      Ритуальная жертва есть избыток жизни. Жизнь служит смерти для того, чтобы 
смерть, в свою очередь, послужила жизни. Жизнь – за жизнь. Для продолжения 
жизни следует своевременно умирать. И об этом не забывали наши предки.
      
      Задания и упражнения:
      1) Смерть рождает жизнь. Опишите животворящее чувство смерти на известном 
вам примере.
      2) Каким образом фиксируется движение покойного “в последний путь” в 
современном погребальном ритуале?
      3) Почему в жилище покойного занавешивают зеркала?
      4) Где в вашем городе продается ритуальная похоронная одежда для 
незамужних девушек?
      5) В каких символических похоронах животных (или предметов) вы принимали 
участие?

      Рекомендуемая литература:
      1. Алекшин В.А. Социальная структура и погребальный обряд 
древнеземледельческих обществ. Л., 1986.
      2. Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. М., 1992.
      3. Еремина В.И. Ритуал и фольклор. Л., 1991.
      4. Геннеп А. Обряды перехода. Систематическое изучение обрядов. М., 1999.
      5. Исследования в области балто-славянской духовной культуры. 
Погребальный обряд. М., 1990.
      6. Кабакова Г.И. Антропология женского тела в славянской традиции. М., 
2001.
      7. Носова Г.А. Традиционные обряды русских (крестины, похороны, поминки). 
М., 1999.
      8. Похоронно-поминальные обычаи и обряды. М., 1993.
      9. Смерть как феномен культуры. Сыктывкар, 1994.
      10. Смирнов Ю.А. Лабиринт: Морфология преднамеренного погребения. М., 
1997.

      § 3. Обряды свадебного цикла
      
      Свадьба и смерть – сестры.
      (Русская поговорка)

      Современный свадебный процесс нуждается в реконструкции. Он превратился в 
испытание (и даже гражданскую казнь) жениха, измученного предбрачным 
ухаживанием и удостоенного в конце концов мимолетным и высочайшим вниманием его 
красавицы. Плодом эмансипации закономерно становится скоротечный развод. По 
продолжительности, сложности и трудности для новобрачной свадьба не должна 
уступать службе в российской армии. Только такие девушки будут достойны 
семейной жизни.
      Обрядовая изоляция невесты. Слово “невеста” восходит к единственному 
значению – “неизвестная” от не-вед (ведать). С момента просватанья невеста 
становится в собственном доме совершенной гостьей, ничего не делающей, 
обязанной казаться грустной. До свадьбы невеста ходила в “печальной” одежде (в 
народной культуре белый и красный цвета – траурные), покрывала лицо фатой, не 
выходила из дома и не показывалась посторонним. Во время свадебного пира 
невеста должна была молчать и не снимать фату. У адыгов, таджиков жених после 
сговора не говорит не только с невестой, но и с будущими тестей и тещей. 
Молодым запрещалось есть за общим столом, касаться друг друга или брать 
что-либо голой рукой. У сибирских татар, хантов и манси новобрачные часто 
видели впервые друг друга на брачном ложе.
      Охранительные меры проговариваются в одном из свадебных причитаний: 
“Приукрыл меня батюшка Злой фатой-то слезливою. Не велел мне-ка батюшко 
широко-то расхаживать, далеко-то поглядывать. Только велел мне-ко батюшко 
ходить по светлой-то светлице, да по одной половицинке, мне ступать-то 
мельтехонько, да говорить-то тихохонько”. 
      У многих народов новобрачные помещались в особое временное помещение 
(хлев, баня), строилась специальная “свадебная хижина” (чум или дворец). 
      Полная изоляция невесты позднее заменялась разными формами скрывания 
(прятанья). Накануне свадьбы часто выводили мнимых, поддельных невест и женихов.
 В Сардинии жених обязан был узнать невесту или по обнаженным