и и со сверстниками. 
Растущие дети невольно намекают родителям о надвигающейся старости и незаметном 
приближении смерти. Прародители давно с этим смирились, и спокойно ждут своего 
часа, щедро даря сохранившееся душевное тепло ненаглядным внучатам, нередко 
носящим их имена. Внучка напоминает даже именем своим дедушке юную бабушку. 
Внучка ему роднее бабушки.
      Эта традиция разъединяет смежные поколения. Разрыв поколений приходится 
на то время, когда младшие больше всего склонны к непредсказуемой активности и 
поиску, а юным родителям не хватает терпения, сил и мудрости. 
      В архаических обществах конфликты чаще всего случаются между смежными 
поколениями. Если существует враждебность людей смежных поколений (отца и сына),
 то между людьми, отделенными друг от друга целым поколением (дед и внук), 
наоборот, сохраняются отношения теплой привязанности. Юноша знает, что отец 
может подвергнуть его наказанию, но ему это не нравится, и он ищет сочувствия у 
деда.
      Родители нередко отдавали своих детей на воспитание в семью дяди по линии 
матери, где главными педагогами выступают двоюродные дедушки и бабушки. Чтобы 
родители не избаловали, не изнежили или, наоборот, не затюкали своих детей. 
Чтобы не отвлекали родителей, дядьев и теток от тех обязанностей и прав, 
которые им предписывает их возрастной статус. Побывавший в роли внука, 
повзрослевший юноша после многолетнего перерыва вновь становится после 
прохождения обряда инициации – теперь уже полноправным и полноценным – сыном 
родного статуса. 
      Внучки и бабушки, девочки, не достигшие половой зрелости, и пожилые 
женщины, пережившие климакс и уже потерявшие способность к деторождению, 
образуют особую межпоколенческую общность внутри женской половины социума. Дети 
и старики, “стар и млад” кристаллизуются в дуально-возрастную композицию.
      Поэтому имя и имущество в африканском обществе обычно передается не 
напрямую, от родителей к детям (часто неблагодарным и не всегда достойным), а 
через поколение, внукам и внучатам. Иногда такое наследование реализуется через 
эпиклериат – брак с внучкой с передачей имущества деда. Тем самым 
обеспечивается защита рода от своеволия детей и особенно их супругов, пришедших 
из других кланов. 
      Трансляция имен. Близость стариков и детей, дедов и внуков подчеркивается 
многими традиционными ритуалами, в частности, процедурой наречения 
новорожденного именем деда.
      Одновременно в употреблении находится строго лимитированное число имен 
собственных. Обычно они повторяют имена дедов и бабок, уже ушедших из жизни, но 
изредка благополучно здравствующих, или их братьев и сестер. Этот набор имен 
называется “гнездом клана”. Их передача знаменует новое земное рождение 
почивших предков. У славян перед смертью старик говорил внучке, чтобы она росла,
 выходила замуж, а он родится от нее. 
      Имя служило средством передачи известных качеств покойного новорожденному.
 Суть процедуры наименования младенца заключается в том, чтобы через правильный 
подбор имени “узнать” вернувшегося из инобытия предка либо уважить почитаемого 
старшего родственника, при жизни заслужившего титул “предка”. Малыша в шутку 
называют “дедушкой” или “бабушкой”, как бы подчеркивая “возвращение в его лице 
лучших черт и качеств прародителей. При этом младенец окружен повышенным 
вниманием многочисленной родни. Отныне он выступает носителем имени, 
воспреемником духа и личности деда или бабки. При отсутствии у ряда народностей 
(например, у амхаров Эфиопии) фамилии вместо нее в заграничный паспорт человека 
заносится имя деда.
      По закону запоздалой наследственности к внукам и правнукам иногда в 
сильнейшей степени переходят качества дедов и прадедов, чем к сыновьям и 
дочерям их. Отсюда термин атавизм (от лат. слова atavis – прародитель). Дети 
бывают иногда чрезвычайно похожи по виду и даже по индивидуальным качествам на 
одного из дедов или даже более отдаленного бокового родственника. 
Соответственно, качества прародителей могут не передаваться прямо детям, а 
часто проявляются у потомков по прошествии нескольких поколений – это и есть 
признаки и последствия атавизма.
      У папуасов и некоторых аборигенов островов южных морей старый дед, не 
способный обеспечить себе достойное существование, становился как бы 
дополнительным “сыном” своего старшего сына, то есть, строго говоря, своим же 
“внуком”. Здесь основой родства является не зачатие, не рождение, не воспитание,
 а кормление. Кто предоставляет другому еду, тот – старший социальный 
родственник, “отец родной”. Пользующийся пищей, добытой другими, котируется как 
“дитя”. Дед у папуасов в социальном смысле обретает статус собственного внука.
      Если старик к 60 годам еще жив, а его точно так же поименованный 
“двойник” уже родился, то старик жив только физически, а социально уже “умер”. 
Живой “покойник”, но не труп. Из “вневременья” в число почетных предк