ожет встретить партнера, 
отвечающего идеалу. Человек называет эту доминанту влюбленностью, и ее 
ослепляющее действие хорошо известно, особенно когда мы наблюдаем его не на 
себе.
       В мире животных идиллического равенства полов почти никогда не бывает, 
такая система постоянно порождала бы противоборство полов, как это описано 
недавно у маленьких птичек ремезов. У них насиживать яйца в равной степени 
способны оба пола, и нет четкого доминирования одного над другим. Поэтому самки 
пытаются заставить насиживать самцов, а самцы – самок. В результате их 
противоборства в тридцати процентах гнезд кладки погибают, так как ни самка, ни 
самец не приступают к насиживанию.
      Неудивительно, что обычно доминирование одного из полов предопределено и 
не вызывает яростного сопротивления со стороны другого пола. У хищных птиц 
самки доминируют над самцами весь период размножения, а у приматов – самцы над 
самками, причем у человекообразных доминирование абсолютное. Патриархальная (с 
властью отца) структура семьи у человека неудивительна – это свойство приматов. 
Матриархат первобытных людей был придуман кабинетной наукой XIX века, в 
действительности его никогда не могло быть. Если социальные процессы в 
цивилизованных обществах – от Древнего Рима до наших дней – приводили к 
эмансипации женщин, то это всегда сопровождалось снижением стабильности семьи. 
Столь простую логику брака при полном равенстве полов, гуманную и разумную, нам,
 оказывается, неожиданно трудно принять именно потому, что ради нее приходится 
постоянно подавлять древние инстинкты.
       Очень часто в период брачных отношений у животных происходит инверсия 
доминирования. На какой-то период, обычно незадолго до спаривания, самец 
переходит в подчиненное положение и всячески демонстрирует самке, что он не 
страшен и послушен. Биологическая цель этого широко распространенного приема – 
не испугать самку, избежать ее агрессии. Если это вид, в котором самец не 
участвует в заботе о потомстве, то после спаривания происходит обратная 
инверсия доминирования. Но если ему положено заботиться, то инверсия 
сохраняется на весь период заботы о потомстве. У некоторых видов приматов 
инверсия доминирования наблюдается, но только на период спаривания. У других 
видов приматов, в том числе у человекообразных обезьян, инверсии нет вообще. 
      А у человека? В этом отношении он не похож на человекообразных, у него в 
неяркой форме проявляется инверсия, она входит в «токование». Всем известно, 
как нравятся женщинам все эти мольбы, изъявления покорности, стояние на коленях,
 ношение на руках, обещание достать звезды с неба и как они клянут «подлых 
обманщиков», когда инверсия кончается…
      
      Зигзаги эволюции
      
      У огромного большинства видов «вся любовь» кончается оплодотворением. 
Самец утрачивает интерес к самке, оплодотворенная самка не только утрачивает 
интерес к самцу, но и под влиянием гормонов, изменяющих мотивацию поведения, 
реагирует на ухаживание очень агрессивно. Самки пауков или богомолов даже 
пытаются ставшего ненужным самца убить и съесть. Все предельно рационально и 
просто. Но, как выясняется, у других видов спаривание служит и иным целям, 
иногда довольно загадочным.
      Самец и самка палевого воробья образуют устойчивую пару. К моменту 
«бракосочетания» они летят в группу других воробьев и спариваются среди них. И 
сразу после этого с самкой спариваются другие самцы. И лишь затем супружеская 
пара дружно летит домой. Это открытое в последние годы «быстрое спаривание» 
пока не получило никакого объяснения. Оно совершенно лишает и самца, и самку 
возможности знать, кто отец их потомства. Самец полевого воробья не 
препятствует быстрому спариванию, самец чайки пытается вмешаться, но не 
успевает. 
      При этом самцы обоих видов прекрасно продолжают заботиться о своей 
«неверной». Быстрое спаривание есть и у приматов, в том числе и у тех видов, у 
которых самец убивает детеныша, если подозревает, что он родился не от него. 
(Люди то ли унаследовали от приматов, то ли выработали сами подобное 
небезразличие мужчины к происхождению ребенка. В цивилизованном Риме ритуал 
признания отцовства был еще так силен, что если отец не возьмет ребенка 
публично на руки в знак признания, его могли отнести на Тарпейскую скалу.) 
Этнографы давно знают, что быстрое спаривание есть и у людей. У многих народов 
описаны древние языческие праздники, на время которых супружеские связи как бы 
отменяются, мужчины гоняются по лесу за женщинами, и какая кому попалась, та и 
досталась. Этнографы, возможно, не без оснований – считают эти праздники данью 
групповому браку предков. Но, так или иначе, цель быстрого спаривания не ясна 
ни у животных, ни у человека.
       И уж совсем остается биологической загадкой, как уже упоминалось, 
непрерывная способность женщины к половым контактам. Чтобы у предков человека 
произошли столь глубокие изменения физиологии и поведения одного пола, должны 
были быть причины. Ч. Дарвин в «Происхождении человека» придавал очень большое 
значение действию полового отбора. Позднее специалисты по человеку стали 
игнорировать значение этого отбора. Но идеи Дарвина, как известно, имеют 
особенность подтверждаться. В свете современных данных мы должны признать, что 
«старик был опять прав». Человек в ходе своей эволюции прошел через период 
усиленного полового отбора. Ради чего?
       Мы догадывались, ради чего, но не был известен вид, позволяющий на его 
примере «смоделировать» путь, приводящий к постоянству сексуальной активности 
женщин. Лишь несколько лет назад такой вид был изучен. Это обезьяны верветки, 
живущие в групповом браке. У верветок период спаривания наступает синхронно, 
для всех самок один раз в год (в этом отношении они типичные нечеловекообразные 
обезьяны), но он растянут вплоть до второй половины беремен