(по аналогии с «алкоголизмом» – «заболевание трудом», превращение труда в 
самоцель, в высшую добродетель), современного Китая, Индокитая, Кореи, Японии; 
«протестантская», породившая такой же «трудоголизм» в странах северозападной 
Европы и Северной Америки. Все остальное на этом фоне выглядит, мягко говоря, 
чтобы никого не обижать, гораздо менее трудолюбивым. История человечества знает 
также попытки преодолеть леность и недобросовестность людей принуждением. Но 
эти попытки не дали желаемых результатов, потому что ответом на принуждение 
была имитация труда: человек вроде бы работает, а результаты – плачевны. Именно 
на этом обанкротились сначала рабовладельцы, потом феодалы. Но затем было 
совершено открытие, которое заставило более или менее добросовестно трудиться 
самых недобросовестных. Был открыт, наряду с другими рынками, рынок труда. 
Предлагай, как продавец, свои рабочие руки. Может быть, ктонибудь купит их. 
Если же покупка оказывается неудачной – от нее просто отказываются, и продавец 
становится безработным. Предложение всегда и всюду намного превышает спрос. Как 
уже упоминалось, работы не хватает, как минимум, каждому десятому даже в 
странах с высокоразвитой экономикой и почти каждому третьему в слаборазвитых 
странах. Так что приходится, как говорят русские, выкладываться (сами они очень 
не любят этот глагол) – иначе уйдешь отдыхать без денег. Ничего более 
эффективного человечество не придумало. И, казалось, не надо придумывать: 
эффект поистине колоссальный!
      Однако нашлись люди, которые вознамерились перекрыть и этот эффект. 
Вместе со всеми рынками они упразднили и рынок труда. Позитивный и негативный 
стимулы поменяли местами: первый сделали основным, второй – вспомогательным 
(максимальная санкция – официальное замечание). Страх перед безработицей тоже 
упразднили вместе с самой безработицей: дали каждому конституционное право на 
труд и даже больше – рабочее место согласно полученному образованию. Труд 
объявили «делом чести, доблести и геройства», награждая за него орденами и 
медалями как за подвиги на войне. И были уверены что при таких условиях люди 
станут большими «трудоголиками», чем китайцы или японцы.
      Они жестоко ошиблись. Люди охотно (поначалу) шли на собрания, где 
оживленно обсуждали, как лучше работать. Но работали все хуже. Часто опаздывали 
или не выходили на работу совсем (зарплатато все равно гарантирована, 
сохранение рабочего места – тоже). На работе часами шли перекуры и чаепития: 
идут как бы по инерции и по сей день, куда ни загляни. А то, что производилось, 
ужасно по качеству. Пришлось срочно заменять позитивные стимулы негативными 
(хотя лозунги о «доблести и геройстве» оставались в силе до полного краха в 
1991 г.), причем в наиболее грубой, примитивной форме: страхом перед тюрьмой и 
расстрелом. Естественно, последовала защитная реакция – самая бессовестная 
имитация труда. Она подписала смертный приговор коммунизму. Так же, как ранее 
рабовладению и феодализму.
      Можно сколько угодно спорить о преимуществах капитализма или социализма. 
Но факты – упрямая вещь. И они налицо.
      Факт № 1.  Толпы вполне работоспособных праздношатающихся на улицах всех 
без исключения городов бывшего СССР в рабочее время. И кучки часами 
блудословящих, где придется, на предприятиях. В Москве на 10 млн. населения 
таких праздношатающихся было не менее 2 млн., из них только половина – 
пенсионеры, а также свободные от работы или приехавшие в Москву в отпуск, 
остальные – сбежавшие с места работы или учебы: почти каждый пятый из 
работающих или учащихся! Можно возразить, что праздношатающихся и блудословящих 
не меньше в каждом городе мира, начиная с НьюЙорка. Но там их «подкрепляет» 
высокая эффективность труда остальных. Ничего подобного нет и быть не может при 
«социализме».
      Факт № 2.  Американская фермерская семья способна прокормить, помимо себя 
самой, еще сотню семей (если считать вместе с экспортом продовольствия). 
Советская колхозная или совхозная семья кормила впроголодь, помимо себя, всего 
четыре семьи, и без значительного импорта продовольствия массовый голод был бы 
неизбежен. Американская рабочая семья снабжает всем необходимым, помимо себя, 
еще десяток семей и тоже обеспечивает весьма значительный экспорт. В бывшем 
СССР, напротив, две рабочих семьи, худобедно снабжали товарами первой 
необходимости себя и третью семью, причем без импорта промышленных товаров 
положение вообще было бы ужасающим. Сравнивайте сами.
      Факт № 3.  Советское правительство пыталось стимулировать качество 
продукции лозунгами типа «советское – значит, отличное» и официальным 
присвоением «Знака качества» скольконибудь конкурентоспособным на мировом 
рынке товарам. Но факт остается фактом: к 1985 г. в среднем лишь 27% Товаров 
могли претендовать на такую оценку. Это означает, что из каждых четырех изделий 
– все равно, каких: от авторучек и часов до автомашин и самолетов – лишь одно 
было сделано добросовестно; еще два были заведомо плохого качества и быстро 
выходили из строя, а четвертое изначально было негодным и всучивалось 
покупателю обманом. И с такой экономикой «социализм», как угрожал в свое время 
Хрущев, вознамерился «похоронить капитализм»!
      Факт № 4.  Всюду, где работа сравнительно высокооплачиваема и престижна, 
но не требует больших трудовых усилий, позволяет легко имитировать трудовую 
деятельность, дватри, тричетыре, а то и пятьдесять «работников» (в кавычках) 
вместо одного в нормальных условиях. Даже если работа низкооплачиваема и 
низкопрестижна, но позволяет часами болтать по телефону, проводить время в 
бесконечных перекурах и чаепитиях (это, как правило, почти любая работа 
служащего – от сторожа до секретаря) – и то все вакансии заняты, причем не 
редко на каждую стремятся «воткнуть» двоихтроих. С другой стороны, там, где 
требуется напряженный труд – за станком, за рулем, за прилавком (обслуживание