другие продаются свободно, в том числе самим государством. В этом отношении 
наши государственные мужи напоминают того средневекового монаха, который 
перекрестил поросенка в карася, чтобы с аппетитом съесть его во время поста. Но 
ведь природу не обманешь. И если сотню, даже полсотни лет назад алкоголиков в 
России было в десятки раз меньше, чем, скажем, во Франции, то теперь СССР с его 
более чем полудюжиной миллионов алкоголиков обогнал Францию. К этому надо 
прибавить вдвое большее число неалкоголиков, но «сильно пьющих» (не менее 
стакана – двух водки каждый день) и поэтому как бы кандидатов в алкоголики. 
Огромная армия тяжело больных людей, сопоставимая по масштабам со всеми 
остальными больными, вместе взятыми. Их надо лечить, а средств не хватает даже 
на «нормальных больных». Поэтому часть особо опасных алкоголиков загоняли, как 
сумасшедших (каковыми они, по сути, и являются), в «диспансеры» – своего рода 
тюрьмы. А остальных предоставляли произволу судьбы – на великое горе их близким 
и на великую радость начинающим пьяницам, для которых они играют роль 
авторитетных учителей. Ныне сеть диспансеров в развале, и миллионы алкоголиков 
брошены на произвол судьбы – к ужасу окружающих.
      Вчетвертых, к стакану водки стали все чаще прикладываться женщины, 
молодежь, даже подростки. Сравнительно недавно на сто мужчиналкоголиков в 
России приходилась лишь одна женщинаалкоголичка, сегодня соотношение 10:1, и 
дело быстро идет к западным стандартам, по которым соотношение близко 1:1. Но в 
России положение особое, здесь женщина всегда была главным оплотом борьбы 
против пьянства. И вот теперь рушится последний оплот… Что касается молодежи и 
подростков, то их вовлечение в повальное пьянство означает, вопервых, 
лавинообразное разрастание последнего, а вовторых, окончательный подрыв 
генофонда народа, потому что резко увеличивается процент зачатий в состоянии 
опьянения и соответственно ускоряется процесс олигофренизации населения (есть 
сельские районы, где процент дебилов и маргиналов намного превысил 10% и 
приближается к 25%, число таких районов растет).
      Все это еще в начале 70х гг. позволило квалифицировать алкогольную 
проблемную ситуацию в СССР как остро критическую, с тенденцией перерастания в 
катастрофическую. По распоряжению правительства было образовано несколько 
исследовательских групп (в одну из них входил автор этих строк), которые с 1976 
по 1980 г. независимо друг от друга изучали проблему и к 1981 г. представили 
свои рекомендации в Сводный отдел Госплана СССР. Рекомендации оказались 
поразительно единодушными, различаясь лишь в незначительных деталях. В самых 
общих чертах они сводились к следующему:
      • Сделать бюджет возможно менее зависимым от «алкогольных инъекций» 
(переход от «пьяного бюджета» к «трезвому бюджету»). Без этого любая борьба 
против пьянства изначально разбивалась об экономику, упиралась в «экономический 
фронт». С такой целью было предложено около двадцати программ расширения 
производства товаров народного потребления, от сборных коттеджей и автомашин до 
модной одежды и коллекционных книг. Реализация давала доход, намного 
превышавший доход от государственной монополии на спиртное.
      • Развить «индустрию досуга», уровень которой в стране до сих пор близок 
к нулевому. Миллионы людей принимают стакан водки только для своего рода 
«самоубийства на четыре часа», так как психика человека не выдерживает тоски 
«ничегонеделания». А занять себя не умеют: старые традиции исчезли, новые не 
появились, обрадовался опасный «досуговый вакуум», заполнить который, по 
мировому опыту, могут только игровые автоматы и другие аттракционы (лучше в 
комплексе «лунапарков») плюс клубы по интересам, о которых уже шла речь.
      • Организовать эффективное лечение миллионов алкоголиков на специальных 
сельскохозяйственных фермах по принципу самообеспечения себя продуктами при 
личном трудовом участии пациентов (все остальные варианты, ввиду нехватки 
продуктов, были и остаются нереальными). Кстати, имелось несколько конкретных 
многообещающих проектов на сей счет, детально разработанных и опробованных на 
практике. Разумеется, параллельно должна развертываться широкомасштабная 
профилактическая работа по предупреждению алкоголизма.
      • Нейтрализовать «теневую» экономику (подпольное частное производство 
спиртного в подрыв государственной монополии), которая одна способна свести на 
нет любые усилия по борьбе с пьянством. Для этого приблизить цены на спиртное к 
реальнорыночным (они были занижены, что открывало широкий простор для 
перепродажи с целью наживы), применять разорительные штрафы для крупных 
подпольных производителей спиртного – на страх миллионам мелких, затяжная 
борьба с которыми не давала и не могла давать заметных результатов.
      • Ввести жесткие санкции за появление в общественных местах пьяным (в 
одной только Москве милиция подбирает ежедневно до 4 тыс. буянящих пьяных 
хулиганов или валяющихся без сознания мертвецки пьяных) – вплоть до лишения 
«вида на жительство», составляющего главную ценность (выше денег!) в глазах 
каждого советского человека, и ссылки для принудительного лечения в специальные 
трудовые колонии.
      • Широко пропагандировать более высокую культуру потребления спиртного, 
разъяснять анахронизм традиций – пережитков прошлого, возбуждать чувство стыда 
у людей за скотское пьянство, за неумение потреблять спиртное без потери 
чувства человеческого достоинства.
      • Создать массовое общество борьбы за трезвый образ жизни, заимствовать 
ценный зарубежный опыт (особенный интерес представлял опыт организации 
«Анонимные алкоголики», сделать пьянство в глазах людей предосудительным.
      • Широко развернуть мелкое предпринимательство (ремесла, торговля, 
садовоогородные участки и т.д.), памятуя, что миллионы людей приобщились к 
спиртному от отчаяния безысходности, от невозможности найти применение своей