тюркские – из культуры Арабского халифата, буряты – из культуры Тибета и 
Монголии. Имело место, конечно, и другое сильное влияние извне, и 
взаимопроникновение культур. Кроме того, с XVII и особенно с XVIII века на 
Россию оказала сильное влияние западноевропейская культура (прежде всего, 
германская, затем французская). Под этим влиянием, как и в других странах мира, 
сформировалась так называемая «высокая», или государственная, культура России. 
Она существенно отличалась от «низкой» («народной», «фольклорной») даже у 
русских, украинцев, белорусов, не говоря уже о других народах, хотя, безусловно,
 имела сильные народные корни.
      Это относилось и к физической, и к бытовой, и к художественной культуре, 
и ко всем без исключения основным типам учреждений культуры.
      Так, существенно различались культурные стереотипы питания, одежды, 
интерьеры жилища у высших классов общества и у «простонародья». Литература и 
фольклор. Театр и народные увеселения. «Высокая» и «фольклорная» музыка. 
Живопись и народное прикладное искусство. Городская (включая особняки 
помещиков) и крестьянская архитектура.
      Книги существовали, в основном, только для «высокой» культуры. В избе, 
хате, сакле для них просто не было места. На десятки миллионов российских семей 
даже к 1917 г. существовало всего несколько десятков тысяч, обладавших домашней 
библиотекой на тысячи книг, несколько сот тысяч – на сотни книг, несколько 
миллионов – на десятки книг, в остальных (да и то не всегда) могло случайно 
оказаться несколько книг или даже всего одна. В расчете на такую структуру 
аудитории строилась политика книгоиздательства: тираж в несколько тысяч 
экземпляров для «элитного» читателя, в несколько десятков тысяч – для 
«широкого», в сотнюдругую тысяч – для самого «массового». Эта политика в 
полной мере сохранялась до качественного видоизменения издательского дела в 
1991 г., хотя с 60х гг. сделалась явным анахронизмом.
      Журналы тоже, за редкими исключениями, издавались в расчете на несколько 
тысяч подписчиков. С ними обращались как с книгами: переплетали, ставили в шкаф,
 перечитывали годами. И их тоже постигла судьба книг – только еще более 
трагичная.
      Газеты тоже издавались в расчете на «избранную» публику. По инерции они и 
до сих пор, как правило, появляются в виде обширной «простыни», которую можно 
развернуть за утренним кофе и часдругой неторопливо читать. Отчасти именно 
поэтому судьбе их в круто изменившихся условиях трудно позавидовать.
      Радио понастоящему стало в России средством массовой информации только в 
30х годах, телевидение – в 50х, кинематограф был до 20х гг. скорее 
развлекательным аттракционом. Зато театр представлял собой сугубо элитарное 
учреждение культуры, резко отличное от современного. В него съезжались 
завсегдатаи, составлявшие костяк зрительного зала, хорошо знавшие актеров и 
большей частью знакомые друг с другом. Съезжались к шести вечера, чтобы 
разъехаться за полночь и успеть посмотреть за это время пять актов театрального 
действа с четырьмя антрактами, в которых можно было не спеша побеседовать в 
театральном буфете, да еще добавить такие же собеседования до зрелища и после. 
Ничего удивительного, что роль такого театра в культуре города была огромной.
      В точности таким же элитарным учреждением культуры был клуб. Его главная 
функция состояла в гарантии содержательного общения с людьми своего круга, 
напрочь исключая неприемлемую для тебя публику. «Простонародье» в клубы не 
допускалось (хотя стали появляться первые рабочие клубы). У него были свои 
собственные тысячелетние «клубы» по интересам, и нам еще предстоит вернуться к 
ним, потому что, возможно, именно им уготована роль спасителя гибнущих сегодня 
учреждений культуры.
      Музей большей частью представлял собой «кунсткамеру» с однойединственной 
функцией – демонстрировать предметы художественного или прикладного искусства 
либо разные диковинки былых времен. Там обычно бывало очень мало посетителей, и 
в этом смысле его тоже можно отнести к элитарным учреждениям культуры. Вряд ли 
намного больше посетителей бывало и в общественных библиотеках.
      Пожалуй, единственным учреждением культуры, выходившим далеко за 
«элитарные» рамки, являлся городской парк, игравший в культуре практически 
каждого города огромную роль, несопоставимую с мизерной современной. Это был 
своего рода городской «клуб под открытым небом», где часто общались на 
прогулках – каждый в своем кругу – жители всех сословий. Что касается массового 
и тем более зрительского спорта, то он в те времена еще только зарождался. Хотя 
существовали некоторые аналоги сегодняшних футбола и хоккея, бокса и т.п., 
например, массовые драки «стенка на стенку» по определенным дням с тысячными 
толпами зрителей.
      За истекшее столетие каждое из перечисленных учреждений культуры сделало 
головокружительную «карьеру» и во второй половине XX века раньше или позже 
попало в кризисную ситуацию, которая сменилась к 90м гг. более или менее 
катастрофичной. Из нее надо искать и находить выход под страхом полной 
культурной деградации общества.
      Книги постепенно стали повальной модой, наподобие кошек или собак. Каждый 
хотел, чтобы его квартира выглядела «интеллигентно», и стремился украсить полки 
корешками наиболее престижных изданий. Мода сделалась просто поветрием, когда 
семьи стали в массовом порядке получать отдельные квартиры и появилась 
современная мебель («стенки»), которая плохо смотрится без книжных корешков. 
Начался ажиотаж, невиданный нигде в мире. За сравнительно короткий срок 
советские семьи растащили по своим квартирам свыше 35 млрд. томов (для 
сравнения: в общественных библиотеках, доступных каждому, собралось лишь около 
5 млрд. томов). Тем не менее, книжный «голод» рос, и книготорговля быстро