пути уменьшения диссонанса, избираемого личностью. Первое суждение, которое как 
будто бы обладает силой очевидности, заключается в том, что легче всего, 
вероятно, избрать первый путь — изменение когнитивных элементов, относящихся к 
собственному поведению. Однако апелляция к житейским ситуациям показывает, что 
и этот путь не всегда возможен. Иногда такой способ выхода из состояния 
диссонанса может потребовать жертв: в случае с желтым автомобилем, например, 
продажа его может привести к потере определенной суммы денег. Кроме того, 
изменение поведенческих элементов когнитивной структуры не может быть 
рассмотрено в вакууме: всякий такой поведенческий элемент связан целой цепочкой 
связей с другими обстоятельствами. Например, отказ от поездки на пикник из-за 
дождя — дело, может быть, и разумное, но пикник под дождем 
необязательнооднозначно плох, ибо могут обнаружиться своеобразные 
«компенсаторы», которые сделают изменение поведения не столь уж безусловно 
необходимым: в компании могут быть очень веселые люди, близкие друзья, с 
которыми давно не виделись, и т.д. Наконец, иногда изменению поведенческих 
элементов попросту препятствуют физиологические особенности человека, например 
его чрезмерная эмоциональность, подверженность страху и пр. [Фестингер, 1999, с.
 44-46].
     Все оказанное не позволяет принять ту точку зрения, что в любом случае или 
в большинстве их обязателен первый способ уменьшения диссонанса. Что же 
касается второго и третьего, то и они прогнозируются весьма слабо. Аронсон, в 
частности, отмечает то обстоятельство, что точному прогнозу препятствуют и 
индивидуально-психологические различия людей, которые порождают совершенно 
различное отношение разных людей к самому факту диссонанса. С его точки зрения, 
люди различаются (прежде всего по их способности «умерить» диссонанс: одни 
лучше, чем другие, умеют игнорировать его). Кроме того, разным людям нужна 
различная величина диссонанса, чтобы привести в действие силы, направленные на 
его уменьшение. Можно, пожалуй, сказать, что разным людям свойственна различная 
«диссонансоустойчивость».
     Другое различие касается способов уменьшения диссонанса: одни предпочитают 
скорее изменять когнитивные элементы, относящиеся к поведению, другие — 
селективно принимать информацию. И наконец, люди различаются по оценке 
диссонанса, т.е. идентифицируют с диссонансом различные явления. Поскольку 
диссонанс субъективно переживается как психологический дискомфорт, для разных 
людей оказывается различным тот «набор» несоответствий, возникших внутри 
когнитивной структуры, который переживается как дискомфорт.
     Такого рода затруднения, мешающие построению точного прогноза способов 
уменьшения диссонанса в каждом конкретном случае, связаны еще с двумя важными 
обстоятельствами. Исследователи отмечают, что чувствительность к диссонансу в 
значительной степени зависит и от уровня развития самосознания личности, в 
частности от желания, способности, умения анализировать состояние своей 
когнитивной структуры. Следовательно, при более высоком уровне самосознания 
возникает просто больше шансов на выявление диссонанса. Это обстоятельство тоже 
может быть поставлено в одном ряду с индивидуальными различиями как фактором, 
осложняющим прогноз.
     Р. Зайонц выдвинул еще соображение и совсем иного плана, относящееся к 
некоторым ситуативным факторам оценки диссонанса. Он предположил, что 
восприятие диссонанса зависит от ожиданий личности в определенных ситуациях. 
Зайонц обращается к такому житейскому наблюдению: почему люди охотно смотрят 
фокусы? Всякая ситуация наблюдения фокуса, строго говоря, должна создавать 
психологический дискомфорт, поскольку сталкивает несоответствующие суждения, 
заставляет принять вопиющие противоречия. Но как тогда быть с формулой, что в 
случае возникновения диссонанса личность не просто стремится к уменьшению его, 
но также стремится и избегать ситуаций, где он проявляется? Логично было бы 
предположить, что естественное стремление всякого — навсегда отказаться от 
созерцания фокусов, от созерцания кроликов, неожиданно вынутых из шляпы, 
распиленной на глазах женщины и т.д. Однако многие люди охотно посещают 
выступления фокусников и находят удовольствие от созерцания фокусов. Зайонц 
предположил, что диссонанс, возникающий в этих случаях, терпим, поскольку 
ситуация несоответствия в когнитивной структуре здесь ожидается [Zajonc, 1968, 
р. 382]: возникающий здесь диссонанс не воспринимается как дискомфорт. Эта 
зависимость идентификации диссонанса с дискомфортом накладывает еще одно 
ограничение на формулу Фестингера и потому ставит важное препятствие на пути к 
ее универсализации.
     Существенные комментарии к проблеме «универсальности» когнитивного 
диссонанса идут также и со стороны этнопсихологии. Видный исследователь в этой 
области Г.Триандис отмечает, что все заключения относительно природы диссонанса 
базируются на наблюдениях и экспериментах, выполненных в рамках американской 
культуры. В то же время эти эксперименты, будучи воспроизведены, например, в 
условиях африканской культуры, дают совсем иные результаты: степень 
«диссонансоустойчивости» человека в разных культурах весьма различна, что 
обусловлено как различной ментальностью, так и различными социокультурными 
нормами у разных народов [Triandis, 1975].
2.3.4. Диссонанс и конфликт
     В критических суждениях относительно теории диссонанса иногда звучит мотив,
 что эта теория есть просто «новое наименование старых идей» [Аронсон, 1984, с. 
117]. Особенно часто это утверждается по поводу взаимоотношения теории 
диссонанса и теорииконфликта. На первый взгляд кажется, что действительно 
ситуация диссонанса и ситуация психологического конфликта весьма сходны, а 
теории этих двух явлений практически идентичны.