приобретению подкрепляющих функций они регулируют межличностные взаимодействия.
     Много внимания в своем анализе Бандура уделяет такому виду подкрепления, 
как наблюдаемое подкрепление. Поведение людейнаходится под влиянием не только 
прямо испытываемых последствий, но и многократно наблюдаемых действий других: 
вознаграждаемых, игнорируемых или наказуемых. Наблюдаемое подкрепление влияет 
на поведение во многом таким же образом, как и подкрепление собственных 
исходов: наблюдаемые вознаграждения в целом усиливают, а наблюдаемые наказания 
уменьшают в наблюдателях следование поведению модели. Кроме того, по мнению 
Бандуры, «наблюдаемые последствия дают также референтные стандарты, которые 
определяют, приобретут ли отдельные исходы позитивную или негативную ценность...
 Таким образом, через процессы социального сравнения наблюдение исходов реакции 
у других людей может решительно изменить эффективность прямых подкреплений» 
[Bandura, 1973, р. 47]. В качестве важного источника подкрепления Бандура 
рассматривает не только внешний исход, но и реакцию самооценки. Сравнительные 
исследования показывают, что люди могут управлять своим поведением посредством 
самоподкрепления так же или лучше, чем посредством последствий, возникающих из 
внешних источников.
     Третья система регуляции и контроля поведения в теории научения Бандуры — 
когнитивная. Она исходит из того, что действия не всегда предсказуемы из 
внешних источников влияния — предшествующих стимулов и последствий реакции. Для 
этого варианта теории научения характерен не отказ от признания когнитивных 
переменных и их влияния на поведение, а, скорее, «сдвиг фокуса от внутренних 
детерминант к детальному анализу внешних влияний» [Bandura, 1973, р. 41].
     Когнитивную регуляцию поведения Бандура считает особенно важной в ситуации 
научения через наблюдение. Здесь «личность наблюдает образчик поведения или 
читает о нем, но не демонстрирует его открыто, пока не возникнут 
соответствующие обстоятельства» [Bandura, 1973, р. 52].
     В данном случае моделируемые, т.е. заимствуемые у модели, действия 
приобретаются поначалу в символической форме. Эти «внутренние модели внешнего 
мира», по определению Бандуры, конструируются из наблюдаемых примеров и 
информации, получаемой от обратной связи в ситуациях проб и ошибок, и служат 
для руководства более поздним открытым действием. В символической же форме 
проверяются и возможные альтернативные ходы действия, а затем отбрасываются или 
сохраняются «на основе подсчитанных последствий». Наилучшее символическое 
решение претворяется в реальность. Таково вкратце, по мнению Бандуры, место 
когнитивной регуляции поведения: она подчинена контролю стимула и подкрепления 
— основных переменных в его схеме.
     Бандура попытался реализовать сформулированные им принципы научения, в 
частности, в исследовании агрессивного поведения. Этой проблеме посвящена 
специальная работа, которая так и называется: «Агрессия: анализ с позиции 
теории социального научения» [Bandura, 1973]. Бандура считает, что теория 
фрустрации—агрессии недостаточна для объяснения агрессивного поведения. По его 
мнению, широкое принятие представления о фрустрации—агрессии, возможно, в 
большей степени следует отнести на счет его простоты, чем на счет его 
предсказательной силы. Несмотря на приверженность принципам научения, 
«теоретики драйва» не сформулировали адекватной исходной позиции для анализа 
агрессии с точки зрения социального научения. Бандура видит сходство данного 
подхода с психоаналитическим, проявляющееся в их пессимистической тональности: 
и в том, и в другом случае человек рассматривается как обремененный источником 
агрессивной энергии, которая требует периодического выхода.
     Бандура предлагает другой подход, содержащий «более оптимистический взгляд 
на способность человека уменьшить уровень человеческой деструктивности» 
[Bandura, 1973, р. 59]. Он вычленяет проблему приобретения (через научение) 
«поведения с деструктивным потенциалом», с одной стороны, и с другой — проблему 
факторов, «определяющих, будет ли личность реализовывать то, чему она научена». 
Схематически он противопоставляет свой подход другим подходам следующим 
образом:

     С точки зрения Бандуры, фрустрация — это только один и необязательно 
наиболее важный фактор, влияющий на агрессивное поведение. «Фрустрация наиболее 
вероятно должна провоцировать агрессию в людях, которые научены отвечать на 
отвратительное обхождение (aversive treatment) агрессивными установками и 
действиями...» — замечает Бандура [Bandura, 1973, р. 58]. По его мнению, 
«агрессия вообще лучше объяснима на основе вознаграждающих ее последствий, чем 
на основе фрустрирующих условий и наказаний, которые она навлекает» [Bandura, 
1973, р. 39].
     Бандурой и его коллегами проведен целый ряд исследований, лабораторных и 
полевых, посвященных, в частности, детской и юношеской агрессивности. Например, 
широко известны эксперименты с демонстрацией детям фильмов, в которых были 
представлены разные образцы поведения взрослого (агрессивные и неагрессивные), 
имевшие различные последствия (вознаграждение или наказание). После просмотра 
фильма, демонстрировавшего определенную манеру обращения взрослого с игрушками, 
дети оставались одни играть с игрушками, похожими на увиденные ими в фильме. 
Дети, которые видели в фильме агрессивные модели, обнаруживали значительно 
более агрессивное поведение в данной ситуации, чем дети, не смотревшие этот 
фильм. Часто их поведение оказывалось просто копией поведения взрослого 
(модели). Причем дети, наблюдавшие вознаграждаемую агрессивную модель, 
проявляли большее подражание в агрессии, чем наблюдавшие модель, наказываемую 
за агрессию. Интерпретируя результаты, Бандура указывает, что, хотя реакция 
может приобретаться простым наблюдением поведения модели, готовность