убедительно демонстрируют тот факт, что одни и те же расы и антропологические 
типы обнаруживают самые разнообразные качества в зависимости от социальных и 
культурных ситуаций. Тезис о пагубности расовых смешений также не находит 
подтверждения научными данными.
     Основные идеологические функции расово-антропологических теорий состояли и 
состоят в обосновании необходимости привилегий (уже имеющихся или тех, к 
которым стремятся) определенных социальных групп и слоев, в переключении 
социальных напряжений и конфликтов на этнические и расовые, а также в 
обосновании экспансионистской внешней политики.
     Декларации о необходимости развития общества посредством “культивирования” 
рас неизбежно оборачивались призывами обеспечить наиболее благоприятные условия,
 т. е. привилегии для “высшей” расы. Эта раса может быть представлена “высшими” 
классами и слоями; наследственной аристократией, людьми “пролетарского 
происхождения” (например, в 20-е годы в СССР выходцы из дворян и буржуазии 
лишались прав только по причине своего происхождения, становясь “лишенцами”) и 
т. п. Это классовый расизм. “Высшая” раса может представляться каким-либо 
“избранным” народом или этнической группой (например, в идеологии 
национал-социализма). Это этнический расизм.
     Не случайно представители расово-антропологической школы были, как правило,
 противниками демократии, ненавидели либеральные ценности. Декларируемое 
стремление поставить антропологические факторы на службу обществу и культуре, 
как правило, скрывало в себе противоположное стремление: поставить общество и 
культуру на службу определенной “расе” или группе, выделяемой по признаку 
происхождения (классового, сословного или этнического). Поскольку реальные 
факты не подтверждали расистских постулатов, понятие расы (а также класса, 
сословия, этноса, определяемых по признаку биологического происхождения) 
неизбежно приобретало символический или мистический смысл.
     На протяжении последних десятилетий влияние концепций 
расово-антропологической школы не присутствует в более или менее значительных 
социологических теориях. Оно, однако, присутствует в идеологиях и 
идеологических программах различных тоталитарных режимов и тоталитаристских 
политических движений.
     Представители расово-антропологической школы обратили внимание 
исследователей на значение взаимодействия биологически наследуемых постоянных 
антропологических признаков, с одной стороны, и социальных и психических черт с 
другой. Но истолкование этого взаимодействия, как правило, сопровождалось такой 
мифотворческой нагрузкой, что научная ценность этих концепций становилась 
минимальной, нулевой или отрицательной. Поэтому для истории социологии 
расово-антропологическая школа – это не столько источник серьезных идей, 
сколько интересный и поучительный объект изучения, позволяющий лучше понять 
механизмы рационализации расовых, этнических и классовых предрассудков. 
Несомненно, важное значение в современном обществе имеют исследование и 
практический учет влияния биологической наследственности на здоровье населения, 
комплекс проблем, изучаемых евгеникой и медицинской генетикой. Но эта 
проблематика находится главным образом за пределами социальной науки. Что 
касается междисциплинарных исследований, находящихся на стыке социологии, 
антропологии, этнологии, генетики и т. д. , то их перспективность несомненна.
     Литература
     1.	Аристотель. Политика // Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1983. Т. 4.
     2.	Чебоксаров H. Н. Расы // БСЭ. 3-е изд., М., 1975. Т. 21.
     3.	Gobineau A. de. Essai sur l’inйgalitй des races humaines. P., 1853. T. 
l. 
     4.	Chamberlain H. S. Die Grundlagen des neunzehnten Jahrhunderts. 9. Aufl. 
H. 1-2. Mьnchen, 1909.
     5.	Чемберлен X. С. Арийское миросозерцание. М., 1913.
     6.	Grant M. The Passing of the Great Race. N. Y., 1916.
     7.	Vacher de Lapouge. Race et milieu social. Essai d’anthroposociologie. P.
, 1909.
     8.	Vacher de Lapouge J. Les sйlections sociales. P., 1896.
     9.	Ammon O. Die Gesellschaftsordnung und ihre natьrliche Grundlagen. Jena, 
1895.
     10.	Вольтман Л. Политическая антропология. СПб., 1905.
     11.	Вольтман Л. Теория Дарвина и социализм. СПб., 1900.
     12. 	Гальтон Ф. Наследственность таланта, ее законы и последствия. СПб., 
1875. 
     13.	Ломброзо Ч., Ляски Р. Политическая преступность и революция. СПб., 
1906.
     
     1	См., в частности, его произведения в русских переводах: Век Возрождения 
/ Пер. 
с фр. Н. М. Горбова., М., 1913; Кандагарские любовники / Пер. с фр. И. 
Мандельштам. Пг., 1923; Влюбленные из Кандагара. (Тот же рассказ в переводе 
Рюрика Ивнева.) М.;  Л., 1926; Великий чародей / Пер. с фр. Р. М. Ивнева. Л., 
1926.
     2 	“Краснокожие”, по Гобино, – результат смешения “желтой” и “черной” рас.
     3	Гобино подвергает критике европоцентристские оценки других народов: 
“Из-за того, что внешний облик их цивилизаций не напоминает наш собственный, мы 
склонны часто поспешно заключать, что либо они варвары, либо они ниже нас в 
достоинствах. Нет ничего более поверхностного и, следовательно, более 
подозрительного, чем заключение, сделанное из подобных оснований” [там же, 149].