отношения в них носят антагонистический характер. “...Буржуазной общественной 
формацией завершается предыстория человеческого общества” [17, 8]. “Подлинная” 
его история должна наступить с утверждением коммунистической формации, 
завершающей, на гегелевский манер, триаду и возрождающей в новой форме 
первобытный коммунизм.
     Коммунистическая формация в своей развитой форме (согласно марксовой 
“Критике Готской программы”, 1875) обладает такими чертами, как: 1) 
исчезновение подчинения человека порабощающему его разделению труда; 2) 
одновременное исчезновение противоположности умственного и физического труда; 
3) превращение труда из средства в первую потребность жизни; 4) всестороннее 
развитие индивидов; 5) небывалый рост производительных сил и общественного 
богатства; 6) реализация принципа “Каждый по способностям, каждому по 
потребностям” (лозунг, первоначально провозглашенный французским коммунистом Э. 
Кабе).
     Эта стройная периодизация дополнялась, а отчасти нарушалась, марксовым 
понятием “азиатского способа производства”. На протяжении многих лет это 
понятие широко дискутировалось в марксистской и марксо-логической литературе. 
Одни аналитики доказывали, что “азиатский способ производства” составляет 
особую общественную формацию, занимающую промежуточное историческое положение 
между первобытной и рабовладельческой формациями и основанную на системе 
земельных общин, объединенных государством. Другие отрицали, что Маркс считал 
“азиатский способ производства” специфической общественной формацией. Эти 
дискуссии носили в значительной мере схоластический характер, но первая точка 
зрения была для многих социальных ученых, в частности историков, средством 
выйти за жесткие рамки деления всемирной истории на пять формаций, деления, 
которого обязаны были придерживаться социальные ученые в странах, где была 
провозглашена пятая, самая “высокая” из указанных Марксом формаций.
     В “Набросках ответа на письмо В. И. Засулич” Маркс пишет о “первичной” или 
“архаической” и “вторичной” формациях, подразумевая, очевидно, и “третичную” 
(коммунистическую). Первая, по-видимому, включает в себя те общества, которые 
основаны на общинной собственности (первобытные и “азиатские”), вторая – те, 
которые основаны на частной собственности.
     Для Маркса общественные формации – не просто социальные системы различного 
масштаба и сложности. Подобно контовским “трем стадиям” это следующие друг за 
другом периоды всемирной истории, этапы, “ступени” общественного прогресса, 
ведущие от “предыстории” к “подлинной” истории человечества, т. е. к земному 
раю. Такое истолкование социальных систем вытекало из его веры в прогресс и 
представления о социальной эволюции как процессе, в котором все общества 
неизбежно проходят одни и те же фазы, и все человечество в общем движется в 
одном направлении. Сам Маркс иногда критиковал этот теоретико-методологический 
стереотип своего времени. “Так называемое историческое развитие покоится вообще 
на том, что новейшая форма рассматривает предыдущие как ступени к самой себе и 
всегда понимает их односторонне, ибо лишь весьма редко и только при совершенно 
определенных условиях она бывает способна к “самокритике”...” [18,732]. Золотые 
слова! Но Маркс, к сожалению, не сумел применить их к своей собственной теории, 
оставаясь в плену того же критикуемого им предрассудка. Неудивительно, что 
впоследствии представление о формациях в официальном советском марксизме 
приобрело гипостазированный вид и из научного понятия превратилось в 
идеологическую догму.
     8. Теория социального развития. Социальная революция
     Динамика социального развития, по Марксу, обусловлена постоянно 
возникающим противоречием, конфликтом между развивающимися производительными 
силами, с одной стороны, и производственными отношениями – с другой. В свою 
очередь, и производственные отношения (базис) постоянно оказываются в конфликте 
с надстройкой и различными формами осознания этого базиса в обществе. В целом 
развитие производительных сил, согласно Марксу, является непреложным законом; 
они не могут не развиваться. Для него это развитие тождественно самой жизни: “..
.Люди, развивая свои производительные силы, то есть живя (курсив мой. – А. Г.), 
развивают определенные отношения друг к другу, и... характер этих отношений 
неизбежно меняется вместе с преобразованием и ростом этих производи-тельных 
сил” [9, 406].
     Когда неустойчивое равновесие между двумя сторонами способа производства 
нарушается и производственные отношения из средства развития производительных 
сил превращаются в препятствие для него, они подвергаются революционному 
преобразованию и смене. Одновременно этот процесс выражается в разного рода 
коллизиях и конфликтах среди остальных компонентов социальной системы: в 
обострении классовой, политической, идейной борьбы и т. д. В результате 
происходит смена общественных формаций глобального масштаба, т. е. социальная 
революция. Но и после социальной революции элементы прежних формаций продолжают 
частично сохраняться в качестве постепенно отмирающих пережитков.
     Для понимания марксова подхода к социальному развитию полезно сравнить его 
с контовским. 
     Что их объединяет?
     1. Оба они верят в универсальную эволюцию человеческого рода. Оба они – 
исторические эволюционисты, так как считают, что все общества развиваются 
согласно одним и тем же законам и проходят в своем развитии одни и те же стадии.
 По Конту, это теологическая, метафизическая и позитивная стадии; по Марксу – 
сменяющие друг друга общественные формации.
     2. Оба они верят в прогресс, т. е. считают, что социальная эволюция4 – это 
развитие от низшего к высшему, от менее совершенного к более совершенному. По