не знала, как добиться хороших отношений с мужем. Мои родители все время 
воевали друг с другом и демонстрировали минимум уважения к партнеру. Мне 
казалось, что если я умна, то смогу построить другие отношения. Но в итоге 
повторяла ошибки.
	Через полтора года после развода я снова вышла замуж. Это был милый человек, 
однако опять ничего не вышло. По крайней мере, на этот раз я не оставалась с 
ним пятнадцать лет. Я все отчетливее осознавала , что просто не знаю, как быть. 
И запуталась окончательно.
	Как только я перестала давать ему полезные советы, он начал меня слушать.
	Потом в моей жизни появился Кен, и все изменилось. Мы познакомились на 
семинаре Джона Грея, посвященном общению. Впервые в моей жизни я начала 
понимать мужчин и то, что происходило в моих отношениях с ними. Стала учиться, 
как разговаривать с мужчинами, чтобы они слушали. Как только я перестала 
постоянно давать ему полезные советы, Кен начал меня слушать. Мы женаты уже 
десять лет и счастливы. И я знаю почему.
	Мы общаемся и знаем, как воздать должное каждому из нас, учитывая разницу 
полов. Мы знаем, как работают эти различия. Я больше не считаю, что Кену легко 
понять меня. Порой я сама себя не понимаю, так почему же я должна ждать этого 
от марсианина? Когда же он пытается это сделать, я по-настоящему ценю его 
усилия.
	Я думала, что если он любит меня, то автоматически захочет соединиться со мной 
и в общении.
	До Кена я просто ждала, что мужчина должен выслушать и понять. Думала, если он 
любит меня, то автоматически захочет соединиться со мной и в общении. Я не 
знала, что главное для мужчины — поступки.
	Когда Кен чувствует, что делает что-то для меня, он начинает ощущать связь со 
мной. Роль пассивного слушателя заставляет мужчину почувствовать себя так, 
будто он не прилагает усилий, чтобы помочь. Ему быстро становится скучно, 
терпение его иссякает, он отвлекается или теряет интерес. Когда я хвалю Кена, 
он вспоминает, что помогает. Это не только делает мужа счастливее, но и служит 
мне напоминанием: нельзя принимать его поддержку как должное.
	Я и от себя не жду автоматического приятия и понимания всех наших различий. И 
хотя временами мне нелегко, теперь я испытываю сострадание к себе из-за того, 
что приходится иметь дело с кем-то, до такой степени не похожим на меня!
	Хотя мы разные, но его поведение настолько же оправданно, как и мое.
	Меня не надо переделывать, и он в этом тоже не нуждается.
	Мы помним о том, что мужчины — выходцы с Марса, а женщины — с Венеры, и это 
помогает нам с уважением относиться к нашим различиям, а не пытаться 
игнорировать или отрицать их. Мы с Кеном пережили восьмидесятые годы, когда 
пытались поставить знак равенства между мужчиной и женщиной. Теперь мы знаем, 
что это неверно. Мы выяснили, что совершенно разные, причем один вовсе не лучше 
другого. И поняли: поведение каждого из нас оправданно. Меня не надо 
переделывать, и Кен в этом не нуждается.
	Мне кажется, что мужчины и женщины изначально были созданы не только потому, 
что мы можем рожать детей, но и в других отношениях тоже. Любя Кена, я начала 
любить и принимать себя. На это ушло пятьдесят два года, и я благодарна за свое 
прозрение».
	Вместе совершенствоваться в любви 
	Фред рассказал свою историю: «Я все время слышал имя Мэри Райт. «Она делает то 
же, что и Джон Грей. Она тебе понравится», — говорили мне друзья и знакомые. К 
тому времени я посещал семинары Джона и использовал его работу в моей практике 
психоаналитика. Поэтому я подумал, может, друзья действительно правы, и Мэри 
должна мне понравиться. Но не желал так быстро начинать встречаться с кем-то 
после развода. Нет, нет, я не впал в депрессию, все шло отлично, просто не 
хотел ходить на свидания.
	Я встретил Мэри на семинаре. Это было неизбежно. В тот раз устроили танцы, и я 
танцевал с ней. Помню, что подумал: «Мне по-настоящему нравится эта женщина, но 
в этом нет никакого фокуса. Она мила, привлекательна, умна, одухотворенна». 
Однако во мне ничего не «щелкнуло». Я встретился с ней снова через полтора года.
 Мэри оказалась на вечеринке, куда пригласили и меня. И ясно, что она была там 
самой интересной и привлекательной. Я добрых три четверти часа проговорил с ней,
 записал номер ее телефона и через две недели позвонил, чтобы пригласить на 
концерт Билли Джоэла вместе с моими дочерьми. Это был фантастический концерт.
	«Мэри, — сказал я ей в тот вечер, — ты мне симпатична, и я хочу пригласить 
тебя куда-нибудь еще. Мне по-настоящему понравился сегодняшний вечер, 
проведенный с тобой».
	«Мне тоже, — ответила она. — Но необходимо сказать тебе кое-что важное. Наши 
отношения должны развиваться очень, очень медленно. Раньше я всегда бросалась в 
роман с головой, не успевая понять, в чем дело, и сейчас изо всех сил стараюсь 
этого не делать. Хочу, чтобы ты знал с самого начала, что я не смогу быть с 
тобой близка».
	«Что это значит? — спросил я. — Если я не смогу обнять тебя или поцеловать, 
для меня это будет тяжело. Но если ты говоришь, что в настоящий момент не 
увлечена мною и я тебя не возбуждаю, постараюсь понять».
	«Именно так, — сказала Мэри. — Ты действительно правильно все понял».
	Мы обнялись, пожелали друг другу «спокойной ночи» и прыснули от смеха. Так 
окончилось наше первое свидание.
	События развивались медленно, но мы наметили свой путь. Через несколько 
месяцев Мэри отправилась со мной, моей дочерью и ее подружкой в парк 
развлечений. В то время я изредка встречался с двумя женщинами, но после этой