европейских языках «специфически сексом 
в следующей форме: «метать стрелы не суальная» лексика развита значительно 
сильв 
яшмовую вазу, а в медный таз» — и быть = нее, чем в русском. Например, 
итальянец или 
прекрасно понятым своей подругой. Поскольфранцуз 
не затруднится «прилично» обознаку 
сам секс не был табуирован, то и разчить 
гениталии или их часть, не прибегая при 
говоры о нем считались вполне корректныэтом 
ни к медицинской терминологии, ни к 
ми. Вот фрагмент из знаменитого романа Ван сниженной инвективной лексике — как 
вышло 
Шичжэня «Цзин, Пин, Мэй» (XVI в.), ставбы, 
говори он по-русски. Разница в языках в 
шего своего рода сексуальной энциклопеэтом 
смысле точно определена Владимиром 
дией: «Она торопливо глотала, не позволяя Набоковым (посвятившим сексуальности 
Черни 
капле пролиться на лицо. Закончив, он нышевского, с которого мы начали, немало 
спросил: страниц в четвертой главе «Дара»). Он так 
— Каково было на вкус? прокомментировал свой перевод «Лолиты» с 


английского на русский: «...все мужицкое, грубое, 
сочно-похабное, выходит по-русски не хуже, 
если не лучше, чем по-английски; но столь 
свойственные английскому языку тонкие недоговоренности... 
все относящееся к технике, 
модам, спорту, естественным наукам и противоестественным 
страстям — становится порусски 
топорным, многословным и часто отвратительным 
в смысле стиля и ритма». 

В полном соответствии с классификацией 
поэтической лексики, данной Аристотелем в 
«Поэтике», легко найти примеры пятой и шестой 
аристотелевских разновидностей — удлиненных 
и укороченных имен, причем удлинение 
достигается вставкой дополнительного 
слога (бесконечные «вульвочки» псевдоэротических 
романов), а укорочение — редукцией 
слога или части слова («презик»); и седьмой 
разновидности — «искаженных» имен («гандон
»). Аристотель не называет еще один способ 
обозначения: когда по этикетным или 
ритуальным соображениям обиходное имя табуируется 
до невозможности найти ему какую-
нибудь значащую замену, и потому вместо 
него употребляют понятное лишь в реальном 
контексте местоимение («какой он у тебя 
огромный», «туда», «здесь» и т. п.). 

Зачем же вообще нужны слова в постели, 
нужно ли их искать и подбирать? Речь, вторая 
сигнальная система, — основное отличие чело


века от животных, в отношении сексуальности 
она служит одним из главных отличий последней 
от животного спаривания. Язык обладает 
в данном случае двоякой функцией. Первая — 
возбуждающая, поскольку слово — мощное 
средство воздействия на психику. Возбуждает 
не только «неправильный, небрежный лепет» 
(во всем диапазоне индивидуального проявления 
нежности — от уменьшительно-ласкательной 
до ненормативной лексики), но и непосредственное 
проговаривание предполагаемых 
действий. Эффективность подобного способа 
возбуждения доказывается широчайшим распространением 
секса по телефону. По мнению 
многих специалистов, рассказ о том, что собираешься 
сделать, переходящий в непосредственное 
действие, — прекрасное упражнение, 
направленное на повышение качества секса. 

Вторая функция языка — непосредственно 
информативная. К сожалению, долгие годы 
у нас все происходило в темноте, приспустив