находит свое особое воплощение в каждой конкретной семье. Например, 
универсальный для американской культуры инстинкт выживания, зафиксированный в 
мифе о человеке, сотворившем самого себя, получает более индивидуальную окраску 
в интерпретациях конкретных американских семей подобно следующей: "Мы — Смиты, 
и это значит, что мы никогда не просим милостыню. Свою ношу мы всегда несем 
сами". Таким образом, в этой семье представлен особый способ выражения 
универсального американского мифа о выживании в свободном обществе посредством 
индивидуальных достижений.
        В некоторых семьях, с которыми мы работали, этот базисный 
всеамериканский инстинкт выживания трансформировался в неуправляемую 
потребность достижений... в установку людей, просто-напросто помешавшихся на 
работе. Они добиваются успехов за счет потерь в сфере межличностных отношений, 
в результате чего получают “на выходе” большой счет в банке и опустошенную 
личную жизнь. Другие могут стремиться к более сбалансированной жизни, но вместе 
с тем чувствовать себя неполноценными из-за отсутствия каких-либо осязаемых 
успехов. Разнообразие здесь бесконечно.
        Способы, которыми конкретная семья воспроизводит свой символический мир,
 изменяются во времени, но обычно сохраняют свои существенные компоненты, и 
один из путей их выявления — взглянуть на межличностные внутрисемейные ритуалы 
в ситуации, когда семья физически оказывается вместе: что происходит утром, 
когда все встают и расходятся по своим делам, как они собираются к обеду и 
ведут себя за столом, как организуют свой отдых — все это может дать 
существенную информацию о том, как устроен их мир.
        Соответствует ли отец принятому в данной культуре образцу сильного 
человека, а мать — образцу человека заботящегося? Как здесь выражаются и 
проявляются представления о мужественности и женственности? Есть ли у семьи 
власть над входящим в нее индивидом и какая именно? Как у них обсуждается 
проблема “принадлежность-отделение”? Система символических представлений семьи 
здесь как на ладони, и через ответы на эти вопросы можно адекватно представить 
себе, что представляет собой данная семья.
        
        
      Взгляд вовнутрь
       
        В действительности существует только один способ понять сложный мир 
импульсов и символов, и этот способ заключается в том, чтобы заглянуть внутрь 
себя. Только тогда, когда вы сможете идентифицировать базисные импульсы внутри 
себя, вы по-настоящему убедитесь в их существовании. Они становятся реальными 
только когда вы откроете их в себе, а до этого остаются лишь более или менее 
изящными теориями, не имеющими для вас ровно никакой ценности. Мне кажется, что 
это определение работает и в обратном направлении. Если вы не находите символы 
и импульсы внутри себя, то для практических целей они как бы и не существуют. 
Например, если вы никогда не открывали в себе наклонностей к убийству, то вряд 
ли сможете понять, что они на самом деле бывают у "нормальных" людей. Ведь 
согласно общепринятым социальным нормам каждый, кто верит в существование таких 
импульсов, по определению может считаться ненормальным.
        Мои же ценности прямо противоположны — я считаю, что в проявлениях 
собственно человеческого, кипящих внутри нас, заложено очень много негативных 
импульсов и на этом уровне мы все убийцы, все боремся со своими суицидальными 
наклонностями, все имеем инцестуальные фантазии, и мысль о смерти у всех нас 
без исключения вызывает ужас. И не замечать этих простых фактов жизни — значит 
запечатать и не давать проявляться части нашей собственно человеческой сущности.

        Осознание вашего собственного мира символов и импульсов — необходимое 
условие развития способности видеть и понимать такой мир у других, и в той 
степени, в которой вы можете стать лицом к лицу с этим миром в себе самом, вы 
сумеете применить эту способность к миру символов и импульсов других людей.
        
        
      Символический подход,
      основанный на личностном опыте
        
        Теория символико-экспериентальной? терапии основывается на том факте, 
что когда мы думаем и говорим о каких-то вещах на одном определенном уровне, 
живем мы совсем на другой “территории”. Таким образом, символическая терапия 
сразу же обращается к этой реальности, а не остается в знакомой психологам 
области аргументации, речи, мышления. Это терапия, в которой вы не имеете дело 
с информацией как таковой, так как информацией, по сути дела, здесь является 
вся семья. Это не процесс обучения в собственном смысле слова. В голову 
приходит старая поговорка: "Тому, что действительно стоит знать, нельзя 
обучиться". Это и не тренинг социальной адаптации. Символическая терапия 
состоит из усилий, направленных на взаимодействие с системами представлений, 
скрытыми за тем, что было сказано, и включает в себя собирание осколков и 
фрагментов символов, которые вы обнаружили, либо интуитивно ощутили. Каждый из 
этих кусочков представляет собой совершенно иную область инфраструктуры, 
которая, подобно подземным коммуникациям большого города, проходит под 
поверхностью нашей реальной жизни.
        Суть этого процесса представляется мне как попытки проникновения в мир 
гораздо более целостный, чем тот, с которым связано наше житейское мышление — и 
мышление как таковое. По сути дела, это что-то вроде распространения старых