как самих катехоламинов, так и их метаболитов. Феномен конъюгационного 
инактивирования КА широко распространен среди млекопитающих, и человек обладает 
одной из самых развитых систем конъюгирования КА, выполняющей важные 
физиологические функции (Dousa, Tyce, 1988). У людей около 70 % А и НА 
экскретируются в виде конъюгатов, в основном сульфатов (Kahane et al., 1967), в 
крови человека 95 - 99 % дофамина находится в форме сульфатов, концентрация 
конъюгированных форм НА, А, норметанефрина в 3-4 в раза превосходит показатели 
свободных форм этих молекул в циркуляции (Johnson et al., 1980; Yoneda et al., 
1984). Конъюгированные формы катехоламинов (КА-К) составляют основную часть 
экскретируемых молекул КА (60 - 80 %), в первую очередь это относится к ДА (Van 
Loon, 1980; Scott, Elchisak, 1983, Yamamoto et al., 1995). Основные метаболиты 
КА - диоксифенилуксусная кислота (ДОФУК), гомованилиновая кислота (ГВК), 
ванилилминдальная кислота (ВМК), метанефрин (М), норметанефрин (НМ), 
метоксифенилэтиленгликоль (МОФЭГ) также экскретируются главным образом в виде 
конъюгированных форм (Roth J.A., Rivett J. 1982). Более того, коньюгаты КА, 
МОФЭГ и других метаболитов составляют большую часть этих веществ в 
спинномозговой жидкости. В то же время молекулы-предшественники катехоламинов в 
цепи биосинтеза активных медиаторов (диоксифенилаланин (ДОФА), тирозин) в 
меньшей степени подвержены реакциям конъюгирования (Roth J.A., Rivett J., 1982).
 Таким образом, конъюгационные процессы представляют универсальный механизм 
превращения молекул, имеющих катехольное кольцо, с образованием метаболических 
неактивных молекул, которые являются основной формой существования 
катехоламинов в биологических жидкостях человека. Кроме того, популяция НА-К 
более стабильна по сравнению со свободными формами и не столь резко меняется на 
фоне кратковременных стрессорных воздействий (Claustre et al., 1983; Ratge et 
al., 1986), тогда как более длительные периоды увеличения активности 
симпатической нервной системы могут приводить к увеличению концентрации 
связанных форм КА в крови (Gaudin et al., 1990). При циррозе, например, на фоне 
хронического подъёма уровня НА и ДА в плазме крови возрастает содержание и 
сульфатированной формы дофамина (ДА-С) и глюкуронированной формы норадреналина 
(НА-Г) (Gaudin et al., 1990). Однако существует и такое мнение, что активность 
симпатических нейронов не связана с уровнем КА-К в крови. Так, Cuche et al. 
(1990) продемонстрировали, что после сильных стрессорных воздействий 
(электрошок и инсулиновая гипогликемия) содержание КА-C в крови через 2 и 20 
мин не увеличивается, а снижается, тогда как уровень НА-Г через 2 мин 
возрастает. Тем не менее, в связи с тем, что глюкурониды составляют небольшую 
часть КА-К, это не может играть существенной роли в метаболизме активных 
молекул медиаторов. Не вызывает сомнений, что уровень КА-К в крови является 
более стабильной популяцией молекул по сравнению с их свободными формами и 
уровень КА-К не подвержен быстрым изменениям при перестройках функционального 
состояния симпатической нервной системы.
7.1.3 Роль моноаминов в патогенезе психических расстройств
При изучении участия катехоламиновой системы в патогенезе психических и 
неврологических заболеваний возникает закономерный вопрос о роли 
инактивационного конъюгирования в синаптических процессах головного мозга. 
Суммируя известные литературные данные, можно утверждать, что популяция 
конъюгированных молекул катехоламинов отличается следующими чрезвычайно важными 
для поддержания гомеостаза особенностями. С одной стороны, сульфо- и 
глюкуроноконъюгирование является эффективным и быстрым механизмом для 
инактивации медиаторных и гормональных веществ как в мозге, так и на периферии. 
С другой стороны, связанные КА не являются биологически нейтральным пулом 
молекул и формируют депо биологически активных молекул.
В заключение нужно отметить, что в настоящее время исследователи уже стали 
осознавать, что роль конъюгирования КА в организме (учитывая функции самих КА в 
поддержании гомеостаза) достаточно велика, хотя до сих пор прикладные работы в 
основном посвящены исследованию суммарного количества КА и их метаболитов. 
Несмотря на то, что в отдельных работах получены интересные результаты по 
содержанию КА-К при депрессиях (Jimerson et al., 1981; Kienzl et al., 1990; 
Mine et al., 1993), болезни Паркинсона (Kienzl et al., 1990), наркоманиях 
(Faraj et al., 1993) и других расстройствах, период активного прикладного 
использования накопленных теоретических данных о механизме конъюгирования КА 
при изучении биологических основ психических заболеваний еще не наступил.
Состояние проблемы соотношения клинических признаков психических расстройств и 
особенностей обмена катехоламиновых медиаторов в настоящее время трудно назвать 
удовлетворительным. Сложилась весьма интересная ситуация - за 35 лет 
интенсивных исследований накоплен огромный фактический материал по данному 
вопросу, однако вследствие множества противоречивых данных единой концепции 
участия КА - систем в патогенезе аффективных расстройств до сих пор не создано, 
не выявлены прогностические и диагностические особенности метаболизма, 
позволяющие не только предсказывать риск возникновения или прогредиентность 
имеющихся расстройств, но и подбирать адекватные терапевтические средства. 
Парадоксальность ситуации усугубляется тем, что в начале систематических 
исследований моноаминовых систем при депрессиях вопрос казался более ясным, чем 
сейчас, поскольку клинические наблюдения свидетельствовали, что вещества, 
вызывающие истощение содержания КА в пресинаптических окончаниях (например 
резерпин), стимулируют проявление депрессии у людей. Кроме того, исследования 
in vitro продемонстрировали, что некоторые эффективные антидепрессанты являются 
блокаторами обратного захвата моноаминов. В основном на этих фактах 
базировались созданные концепции участия моноаминовых систем в патогенезе 
аффективных расстройств, появившиеся в 60-х годах. Так, в работах (Shildkraut