обсессивно-компульсивным расстройством испытывает облегчение в результате 
исполнения своих ритуалов, с другой - лица с аномальным сексуальным поведением 
описывают свои переживания в ходе девиантных реализаций как не имеющие ничего 
общего с нормативной сексуальной разрядкой, а у некоторых они приводят к 
выраженному эмоциональному дискомфорту. Более серьезным клиническим признаком, 
сближающим обсессивно-компульсивные расстройства и компульсивную сексуальность, 
является чуждость возникающих побуждений, их аутохтонный, насильственный 
характер.
Мы не приводим здесь развернутые клинические описания компульсивного 
сексуального поведения, которые ранее были представлены достаточно детально 
(Ткаченко А.А., 1989; Шостакович Б.В., Ткаченко А.А., 1992). Стоит лишь указать,
 что клиническая реальность убедительно свидетельствует о том, что 
вышеуказанное разграничение игнорирует психопатологическое разнообразие даже 
однородных форм парафильного поведения. Причем это не удивительно, поскольку 
психопатологическая форма выявления независима от содержания клинического 
феномена. Это замечание справедливо и в отношении возможности импульсивного 
сексуального поведения. 
R.J.Barth & B.N.Kinder (1987) утверждали, что характеристики, связанные с 
экцессивным сексуальным поведением, наиболее точно могут быть описаны как 
атипичные расстройства контроля импульса. 
При этом они ориентировались на следующие критерии DSM-III-R для расстройств 
контроля импульса:
1) Неспособность противостоять импульсу, влечению или искушению, которые 
пагубны для индивидуума или других людей. Может быть, а может и не быть 
сознательное сопротивление импульсу. Акт может быть, однако, может и не быть 
преднамеренным или спланированным.
2) Нарастание ощущения напряжения перед совершением акта.
3) Переживание удовольствия, удовлетворения или облегчения во время совершения 
акта. Действие является эго-синтоническим, т.е. согласующимся с непосредственно 
осознаваемыми желаниями индивидуума. Непосредственно после акта может быть, 
хотя может и отсутствовать неподдельное раскаяние, самобичевание и переживание 
вины.
Если сравнить используемые критерии всех трех обозначений аномального 
сексуального поведения, то нетрудно усмотреть существенное сходство в целом 
ряде признаков. Однако это не должно вести к полному их отождествлению, как это 
иногда происходит. Как представляется, аддиктивность, или зависимость, - более 
обобщающее понятие, которое применимо и к компульсивным, и к импульсивным 
формам парафилий. Последние же, хотя и могут являться этапами динамики 
патологического влечения, по клинической своей сути представляют различные 
психопатологические состояния. Не случайно и своеобразие парафильной активности,
 свойственное каждому из них. Например, в отличие от жестко фиксированного 
сценария, целиком определяемого внутренней ритуальной программой при 
компульсивных парафилиях, импульсивное сексуальное поведение нередко 
модифицируется в соответствии с характером внешнего стимула, варьируя от чисто 
педофильной до садистической активности. 
2.3.3 Искажения сознания
На возможность изменения сознания при парафильных реализациях указывал еще Р.
Крафт-Эбинг. Так, приводя историю больного Верцени, прибегавшего к 
садистически-гомицидным актам, сопровождавшимся антропофагией, он писал, что 
тот "при совершении своих преступлений не сознавал, что вокруг него делается". 
Р.Крафт-Эбинг предполагал, что это, очевидно, было связано с "прекращением 
апперцепции и инстинктивности действий, обусловленных чрезмерным половым 
возбуждением". 
Особенности реализации девиантного акта, действительно, в некоторых случаях 
свидетельствуют о состоянии измененного сознания. Так, D.Bourget & J.M.W.
Bradford (1995) обследовали 20 пациентов, которые жаловались на амнезию своих 
противоправных сексуальных действий, что составило 4% от всех наблюдавшихся ими 
лиц с девиантным сексуальным поведением. Авторами не исключается в этих случаях 
роль диссоциативных процессов во время совершения девиантных действий. Для 
обозначения свойственных парафильному поведению искажений сознания, 
используется, например, термин "парафилические фуги", характеризующиеся внешней 
целенаправленностью поведения при его автоматичности и непроизвольности в 
действительности (Money J., 1992). Эти состояния рассматриваются, с одной 
стороны, как близкие к психомоторным припадкам, с другой - в одном ряду с 
диссоциативными расстройствами, также образующими синдром "частичного 
совпадения" с парафилиями. 
Полиморфизм клинической картины таких состояний делает затруднительной их 
квалификацию в существующих психопатологических терминах, однако с целью 
достижения первичной упорядоченности феноменов нами использовались критерии 
помрачения сознания К.Ясперса, в соответствии с которыми они были 
систематизированы следующим образом.
I. Нарушения восприятия.
А. Д е р е а л и з а ц и я, которая проявлялась в изменении чувства реальности, 
ощущении чуждости окружающего, а также необычайности и странности внешнего мира.
 Появлялось субъективное впечатление неуловимого своеобразного изменения в 
окружающем: "все изменилось, стало неясным, размытым, как в тумане". В то же 
время испытуемые сознавали, что в действительности никаких изменений в 
окружающем не произошло. Так, один из испытуемых рассказывал, что в голове 
появился непонятный шум, гул, "восприятие реальности как будто провалилось". 
Некоторые говорили о наступлении "тьмы". По мере нарастания тяжести состояния