механизм ритуализации связывает приукрашенное поведение с контекстом, в 
патологии - оказывается оторванным от него.
2.1.2.5. Амбитендентность
К ее проявлениям относится часто наблюдаемое у лиц с парафилиями сочетание 
аутоагрессии (нанесение самоповреждений) и агрессии и, как частный случай, 
садистических и мазохистических тенденций. Известный серийный сексуальный 
преступник Г. пытался проделывать над собой те же манипуляции, что и над своими 
жертвами - мальчиками, как бы меняясь с ними местами в процессе действия. Более 
редко встречается диспраксия - один из испытуемых одной рукой удерживал жертву, 
другой - отталкивал, при этом угрозы расправы чередовались с упреками в том, 
что она так поздно ходит одна.
Состояние растерянности с амбивалентными чувствами стыда, отвращения и страха, 
с одной стороны, и влечением к эротическим ласкам - с другой, с проявлениями 
амбитендентности в поведении, когда прикосновения сменяются отталкиванием, 
может встречаться при гомосексуальной инициации в подростковом возрасте или в 
случаях ретардации психосексуального развития (Введенский Г.Е., 1994).
Другой вариант наблюдается при обсессивно-компульсивном характере аномального 
сексуального влечения. Испытуемый К., говоря о "борьбе мотивов", описывал 
состояния, когда он по полчаса стоял в подъезде, испытывая одновременно два 
желания - и идти "на охоту" и вернуться назад.
2.1.2.6. Символизм
Для многих вариантов парафильного поведения были характерны внезапное 
возникновение стремления к реализации либидо, символизм сексуальных действий. 
Наиболее ярко эта особенность аномального сексуального поведения иллюстрируется 
случаями введения во влагалище или прямую кишку пальца у педофилов, посторонних 
предметов - карандашей, палок или бутылок или нанесения ножевых ранений в 
область промежности, низа живота. Еще более трудно объяснимыми могли быть 
действия при убийствах. Так, один испытуемый всегда снимал с трупа туфли и 
аккуратно ставил их рядом с телом. Другой привязывал труп за шею к дереву или 
столбику. В большинстве случаев испытуемые не могли дать объяснение таким своим 
действиям, так что их оценка как символических определялась мнением эксперта.
2.2. Субъективные феномены
Для описания субъективной феноменологии парафилий нами был избран подход, 
который может быть предметом для дискуссии, однако его несомненное достоинство 
в том, что он позволил провести структурирование материала в первом приближении.
 В качестве основной позиции избрана концепция "осознавания" (awareness) F.
Perls (1951). Отсылая интересующихся за подробностями непосредственно к 
первоисточнику, отметим лишь, что в данной парадигме основными положениями 
являются возможность перемещения фокуса сознания в психической сфере и 
необходимость формирования определенной целостности - гештальта. Нарушения этих 
процессов - сущность патологии осознавания.
Исходя из вышеизложенного, можно говорить о нарушениях осознавания себя 
(субъекта) и окружающей реальности, частью которой является объект действия. 
Парадоксом используемой концепции, пожалуй, является тот факт, что именно при 
аномальном сексуальном поведении происходит искажение обычных субъект-объектных 
отношений, и такое разделение носит весьма условный характер.
К патологии осознавания себя авторы относят феномены диссоциации. Патология 
осознавания объекта выражается в феноменах деперсонификации, фетишизации и 
аутоэротизма. Нарушения осознавания реальности описаны ниже в традиционном 
психиатрическом ключе как нарушения сознания.
2.2.1. Деперсонификация
Деперсонификация - феномен, отражающий нарушения в системе субъект-субъектных 
отношений и определяющий лишение субъективности объекта, чья роль сводится к 
значению предмета, стимула для воспроизведения особого, для каждого случая 
своего, аффективного состояния либо воображения, реализации внутренних 
побуждений, связанных с приверженностью к определенным ситуациям.
Человек у маркиза де Сада сводится к простому присутствию, пишет С.де Бовуар 
(1992), становясь "чистым фактом, лишенным всякой ценности, волнующим субъекта 
действий не более, чем неодушевленный предмет". Парафильное влечение 
представляет собой случаи, пренебрегающие личностью партнера как таковой и 
сводящие роль объекта действий к чисто предметным свойствам: "Мой ближний для 
меня ничто; он не имеет ко мне никакого отношения". Если он и представляет 
некую ценность, то лишь как обладатель чего-то, что имеет чисто эротическое 
значение: "...предоставьте мне часть своего тела, которая способна меня на миг 
удовлетворить, и наслаждайтесь, если вам угодно, моею, которая может быть вам 
приятна".
Психологический механизм деперсонификации представляется не вполне ясным, хотя 
понятно, что его поиск может осуществляться в изначальной неспособности или 
незрелости эмпатии, или утере этой способности в состояниях искаженного 
сознания. Эмоциональное изменение порождает "стоическую нечувствительность, 
которая, кажется, предполагает полную автономию человека по отношению к миру" 
(Бланшо М.,1992). Зато ее эффекты достаточно очевидны и заключаются не только в 
облегчении манипулятивной активности, но и в возможности в ее ходе использовать 
объекты для экспериментирования с ними как с носителями определенных качеств. 
Последние оказываются теснейшим образом связанными с теми категориями, освоение 
которых составляет суть кризисных периодов идентификации и впоследствии 
становятся важнейшими конструктами самосознания. Они могут быть представлены в 
виде следующих оппозиций:
а) живое-неживое
Здесь вполне уместны упоминания о случаях использования проституток,