могут маскироваться действием защитных механизмов. Показано, например, что у 
транссексуалов и лиц с косметическим дефектом кожи ценность и самооценка своих 
психических качеств в противовес физическим, телесным оказывается компенсаторно 
завышенной (Соколова Е.Т., 1989).
Связан с нарушениями телесного облика и симптом зеркала, описанный при 
пассивной ориентации у гомосексуалов, при нарциссизме сочетающийся с груммингом 
и аккуратностью, нередко с мизофобией (Самохвалов В.П.,1993). В 
психоаналитическом аспекте мизофобия, возможно, должна расцениваться как 
подсознательная зависть к женщинам, что подтверждается попытками сознательно 
добиться сходства своего тела с женским - либо путем принятия соответствующих 
поз, либо кросс-дрессингом.
Данный симптом может расцениваться как проявление патологической компенсации не 
только расстройства физического "Я", но и лицевой эмоциональной агнозии, так 
как взаимодействие с зеркальным двойником расценивается как важная часть 
тренировки распознавания лиц и мимики (Grusser O., Selke T., Zinda B.,1995). 
Другой особенностью клинической картины расстройств половой идентичности 
является часто наблюдаемое несоответствие между мыслью и сопровождающим ее 
аффектом, вербальным и невербальным поведением. Этот факт был проанализирован в 
свое время G.Bateson (1967) при рассмотрении коммуникации больных шизофренией 
("двойное принуждение") и позж е в рамках нейролингвистического 
программирования получил название "инконгруэнтности" (Grinder J.,Bandler R., 
1975). Авторы выделяют инконгруэнтность симультанную (одновременную) и 
секвенциальную (последовательную). Симультанная инконгруэнтность в их понимании 
- это не только несоответствие между вербальным и невербальным поведением в 
рамках какого-то поведенческого акта, но и несовпадение информации коммуникации,
 получаемой или передаваемой по различным каналам (модальностям - визуальной, 
аудиальной и кинестетической, включающей в себя телесные ощущения и эмоции). 
Преимущественное использование какой-либо из этих модальностей для обработки 
информации индивидом нашло отражение в предложенном ими понятии 
"репрезентативной системы". L.Cameron-Bandler (1983) пишет, что "когда человек 
привычно осознает только одну репрезентативную систему, все его страхи и 
страдания накапливаются в другой...он бессознательно избегает осознавания в 
области этой другой системы для защиты себя. В таких слуаях ригидность человека 
в использовании только одной системы - лучший выбор, какой у него есть". 
Ограниченность восприятия, очевидно, будет обуславливать и ригидность, т. е. 
ограниченность набора моделей поведения, необходимого для достижения цели. 
Поскольку сексуальное переживание - это прежде всего кинестетическое 
переживание, малая осознанность таких ощущений может вести к ряду сексуальных 
проблем. Возможен и другой вариант - когда в опыте доступ к информации 
осуществляется посредством одной системы, а в сознание она поступает в другой 
модальности, что также может приводить к внутрипсихическим конфликтам. 
Секвенциальная инконгруэнтность, в понимании J.Grinder, R.Вandler (1975) - 
феномен, аналогичный множественным личностям, которые в разные периоды времени 
или в разных ситуациях проявляют себя в поведении индивида, не вступая в 
противоречия друг с другом, благодаря чему внутрипсихический конфликт 
ликвидируется. Иллюстрацией этого понятия может, на наш взгляд, служить история 
Джекила-Хайда, описанная Р.Стивенсоном, которая дала название соответствующему 
диссоциативному синдрому, наблюдаемому при парафилиях. 
8.1.4 Депривация и коммуникационные нарушения 
Описываемая у аутичных детей недостаточная способность определять эмоции 
окружающих по их мимике, интонации, также как и психологический дискомфорт и 
непонимание сверстников своего пола у лиц с расстройствами половой идентичности 
представляются связанными с такими явлениями, как депривация и стресс.
Сенсорная депривация и стресс, очевидно, вследствие прежде всего информационных 
перегрузок, сопутствуют раннему развитию аутичных детей. Известно, что у 
животных, обогащенных опытом общения с сородичами, лучше, чем у воспитанных в 
изоляции, формируется установка на выбор по отличию, лучше затормаживаются 
прежние реакции. 
Эволюционная история всегда гарантирует в естественных условиях специфические, 
биологически существенные воздействия внешней среды, стимулирующие и 
направляющие развитие отдельных функций мозга. В мозге, лишенном притока этих 
воздействий, развитие такой функции либо приостанавливается, либо продолжает 
самоорганизовываться за счет собственных генетических ресурсов и побочных 
стимулирующих влияний (Вартанян Г.А., Петров Е.С., 1989). Одной из характерных 
ситуаций, моделирующих дефицит внешних воздействий, является изоляция. Именно 
социальная изоляция оказывает наиболее заметное влияние на формирование 
функциональных свойств эмоциогенных структур мозга.
Депривация в раннем возрасте у собак приводит к аномальному восприятию 
зрительных, слуховых, обонятельных и болевых стимулов, трудностям в торможении 
неадекватных реакций (Melzak R., 1968). Отмечается, что изоляция в раннем 
возрасте сходным образом влияет на поведение животного во взрослом состоянии, 
это обьясняется тем, что:
1) внешние стимулы необходимы для развития нормальной организации ЦНС, тогда 
аномальное поведение - результат недостаточного созревания НС, для которого 
нужны индуцирующие сенсорные воздействия;
2) НС при рождении уже организована, но при депривации претерпевает своего рода 
дегенерацию. 
Имеются наблюдения, что после изоляции, в нормальной обстановке, воздействие 
неожиданного притока сенсорной информации может само по себе вызывать 
аномальное поведение.