замечают. Жертвы инцеста нередко сами провоцируют своих отцов, а 75% дочерей не 
возражали против половой связи с ними, будучи в дальнейшем свободными в выборе 
сексуального партнера.
Halleck [116] считает, что почти 15% женщин имели опыт инцестных 
взаимоотношений со своими отцами или дядями. Причем, по данным Meiselman [221], 
более распространено инцестное поведение отцов по отношению к родным, а не к 
приемным дочерям. Gebhard [96] установил, что 10% насильников в свое время 
участвовали в инцестных контактах со своими матерями, сестрами или тетками.
Подробные сведения об инцестной системе отец—дочь приводит Lukianovic [205] на 
основании анализа 26 случаев из Северной Ирландии. Чаще всего такие связи 
возникали в многодетных семьях, относящихся к наиболее социально ущемленным 
слоям общества. Возраст дочерей колебался от 5 до 14 лет (в среднем 8,5 лет), а 
средний возраст отцов составлял 32,5 года. Связи продолжались от 4 месяцев до 
12 лет, при частоте совершения инцестных контактов от ежедневных до одного раза 
в неделю. Автор отмечает, что 70% этих отцов являлись безработными и 
значительный процент их был представлен асоциальными личностями. Из 
обследованных мужчин 14 были психопатами, 5 — агрессивными психопатами и 4 — 
алкоголиками, но ни у одного из них не было выявлено признаков “больших” 
психических заболеваний или психоорганического синдрома. Пять отцов 
сожительствовали с одной из дочерей, трое — с двумя, двое — с тремя и один — с 
четырьмя дочерями. Матери (жены) происходили из многодетных семей и отличались 
агрессивностью в отношении своих мужей. Десять из них знали, что происходит в 
семье, но делали вид, что ничего не видят. Из всех жен только две обвинили 
своих мужей. У 13 женщин были диагностированы психические нарушения (у 8 — 
психопатия, у 2 — истерия и у 3 — неврозы). Из дочерей у 11 отмечались 
личностные расстройства и промискуитетные тенденции, 4 были проститутками, а 4 
наблюдались у психиатров. Генез инцеста автор склонен трактовать с позиций 
социокультурной теории, отмечая, что ни один из отцов не был психически больным 
человеком, все они видели идеал мужчины в супермене, супруги их отличались 
чрезмерной терпимостью, а большинство дочерей воспринимало поведение отцов как 
нормальное явление. Кроме того, в этой работе рассматривается также 27 
инцестных взаимоотношений в системах:
брат — сестра (средний возраст братьев 15,5 лет, сестер — 13 лет) — 15 случаев;
дедушка — внучка (средний возраст дедушек 55 лет) — 5 случаев;
дядя — племянница — 4 случая;
мать — сын (матери в возрасте 35—42 лет, сыновья —11—18 лет) — 3 случая.
У 25 лиц из этой группы были диагностированы психические нарушения.
Browning и Biatman [37] при обследовании 14 инцестных связей отец — дочь у всех 
дочерей обнаружили признаки и соматических, и психических (чаще страхи и 
депрессия), и сексуальных (преимущественно промискуитет) расстройств.
Slusarczyk [317], анализируя 310 случаев инцеста, выявленных в Польше в 
1970—1975 годах, отмечает, что большинство из указанных связей поддерживалось 
на протяжении от 1 года до 3 лет. Общими характерными чертами семей, в которых 
совершался инцест, были — многодетность, финансовые проблемы и выраженная 
материальная зависимость жертв от преступников. Основной причиной инцестного 
поведения был алкоголизм и злоупотребление алкоголем. Интересным является тот 
факт, что в случае рождения дочерью ребенка от инцестной связи “ее родители 
больше стыдились того, что дочь родила внебрачного ребенка, чем того, что он 
родился от ипцестной связи”. В выводах автор отмечает, что атмосфера в 
инцестных семьях в значительной степени отражала таковую и в обществе в целом: 
злоупотребление алкоголем, издевательство над членами семьи, матери, не 
занимающиеся своими детьми, супруги, не интересующиеся семьей[*Более подробно 
семейная патология при инцесте освещена в работе Oliver [418].].
Toulouse [322] является автором другого детального анализа инцестных семей. Им 
описаны 4 семьи, инцестные связи в которых были выявлены их домашним врачом, 
диагностировавшим тщательно скрываемую беременность у жертв. В первой семье, в 
которой было 11 детей, беременность наступила в результате связи брат — сестра. 
Беременность завершилась родами, но девушка бросила ребенка, ушла из семьи и 
установила связь с другим партнером. Во второй семье беременность также 
наступила от связи брат — сестра. Очень интересной в этом случае является 
реакция их матери — она переживала беременность дочери так, как будто сама была 
беременной, причем на сына она переносила роль собственного мужа. В третьей 
семье имелась связь между отцом и старшей из шести детей — 14-летней дочерью. 
Эта семья характеризовалась полным отсутствием интеграции с общественными 
нормами. Отец—параноик, сам заявил на себя в правоохранительные органы. Мать 
никогда не занималась детьми и передала старшей из дочерей роль жены. Девушка 
воспитывалась в интернатском учреждении, несколько раз организовывала групповые 
побеги из него, вступала в гомосексуальные контакты с подругами, над которыми 
осуществляла прямо-таки материнскую опеку. В четвертой семье существовала 
многолетняя связь брата с сестрой, от которой родились четверо детей. Причем их 
родители также были участниками инцестных отношений (отец — дочь, мать — дочь). 
Эти брат и сестра с раннего возраста воспитывались в разных интернатских 
учреждениях, и связь между ними возникла уже в зрелом возрасте, когда они 
практически впервые познакомились друг с другом.
Автор считает, что инцестные отношения в этих семьях можно охарактеризовать как 
признак “семейной дисфункции”, при которой подобные отношения между членами 
семьи являются средством сохранения ее целостности и предотвращают ее распад. В 
противоположность общественным нормам в этих семьях возникает “внутреннее 
семейное право”, отображающее страх перед внешним миром и запрещающее выход за 
пределы семейной группы. Семейная общность воспринимается как взаимная