всегда оставаться за самим пациентом. Лечащий и лечимый как бы находятся на 
разных полюсах лечебного процесса, но при этом составляют одновременно и единую 
терапевтическую связь, определяющую в конечном итоге эффективность проводимого 
лечения. Именно этим лицам и принадлежит право выбора методов достижения 
конечной цели. Тем не менее пальма первенства несомненно должна находиться в 
руках страждущего, поскольку само лечение оказывает влияние не только на его 
личность и индивидуальную жизнь, но и на его партнерские, семейные и иные связи 
в обществе.
      
      II
      СЕКСУАЛЬНАЯ ПРЕСТУПНОСТЬ
      Lernell [188] считает, что с юридической точки зрения под сексуальным 
преступлением следует понимать “такой тип человеческого поведения (и его 
последствий), связанного с сексуальной жизнью, который запрещен уголовным 
законодательством”. Некоторые исследователи [100] полагают, что необходимо 
различать истинные сексуальные преступления и преступления, совершенные на 
сексуальном фоне [*Юридические аспекты сексуальной преступности и судебной 
экспертизы при сексуальных преступлениях в отечественной литературе наиболее 
полно освещены в работах Я. М. Яковлева [382, 383]].
      Уголовными кодексами разных стран определяется и разный круг сексуальных 
преступлений. При этом нередко встречается, что уголовное законодательство 
одной и той же страны на разных этапах ее истории относит к категории 
сексуальных преступлений различные деяния. Abraham [I] в монографии, 
посвященной сексуальным девиациям, описывает нормы морали, обычаев и уголовной 
регламентации сексуального поведения человека, существовавшие в истории Европы. 
Так, германское право к сексуальным преступлениям относило изнасилование и 
супружескую неверность. У фризов уличенного в супружеской неверности мужа 
бросали в болото. Немецким правом XIII века под страхом смертной казни была 
запрещена половая жизнь христиан с иудеями, а также слуги с хозяйкой. 
Упоминание об уголовном наказании за мужеложство в Европе впервые встречается в 
1267 году в немецком праве Аугсбурга. За это преступление светский суд 
предусматривал смертную казнь через отсечение головы, а духовный суд — 
умерщвлением голодом в клетке. В XV веке впервые встречается упоминание об 
уголовном наказании за содомию — сожжение на костре. В то же время за 
совершение инцеста предусматривалось лишь наложение штрафа.
      В средневековой Европе постепенно происходит смягчение мер наказания за 
сексуальные преступления, со временем отменяются такие жестокие меры, как 
кастрация и депенисация. Во времена Фридриха II, Екатерины II и Иосифа II под 
влиянием Вольтера и других французских просветителей происходит дальнейшая 
либерализация законодательства, отменяется смертная казнь за совершение 
сексуальных преступлений. Однако бытовой и правовой ригоризм в отношении к 
сексуальным преступлениям господствовал в Европе вплоть до начала XX века. 
Истинная либерализация этих взглядов наметилась сравнительно недавно и явилась 
отображением процесса постепенного распространения в обществе пермиссивной 
половой морали. Одной из причин подобной инверсии социальных и правовых 
установок было развитие сексологии, способствующей созданию и распространению 
знаний о дифференцированных механизмах поведения человека, а также о понятии 
нормы в его сексуальной жизни.
      Вместе с тем до настоящего времени в общественном и правовом мнении по 
отношению к сексу вообще и к сексуальной преступности в частности во многих 
регионах мира вне Европы (особенно в исламских государствах) господствует 
репрессивная половая мораль.
      Отображением либерального подхода к проблеме сексуальной преступности 
может служить следующее высказывание: “Положения уголовного права относительно 
сферы сексуальной жизни прежде всего имеют целью охранить ту из наивысших 
человеческих ценностей, которой является индивидуальная свобода личности, как в 
смысле защиты ее от насилия и навязывания извне, так и в смысле охраны 
элементарного права частной жизни — относительно свободного формирования своей 
интимной, сексуальной жизни, если таковая не порождает оскорбления другой 
личности и не приносит объективного ущерба реальным интересам общества” (L. 
Lernell, 1974) [188].
      Несмотря на то что в отношении сексуальных преступлений можно говорить о 
значительной либерализации как теории, так и практики польского 
законодательства (отмена смертной казни, ограничение сроков лишения свободы за 
их совершение и т.п.), тем не менее во многих социальных средах польского 
общества в этом вопросе по-прежнему доминируют крайний ригоризм и проявления 
репрессивной сексуальной морали. Не так еще редки и призывы к введению 
исключительной меры наказания (смертной казни) за совершение этих преступлений, 
кастрации совершивших их лиц, создания для них специальных лагерей и т.п. Часто 
с проявлением подобных позиций приходится сталкиваться и эксперту-сексологу. К 
сожалению, не являются исключением случаи, когда в суде приходится слышать в 
свои адрес обвинение в том, что “эксперт умышленно делает здорового 
ненормальным”. Особенно это характерно для ситуаций, в которых заключение 
судебно-сексологической экспертизы оказывает влияние на смягчение наказания 
преступника.
      
      Глава I
      Распространенность сексуальной преступности
      
      Публикуемые данные о размерах сексуальной преступности различны. По Szabo