(Callahan, 1970) сформулировал четыре главных довода сторонников этой позиции: 
1. Каждое человеческое существо, даже ребенок в утробе матери, получает право 
на жизнь 
непосредственно от Бога. 
2. Человеческие существа не имеют права отнимать жизнь у других безвинных 
человеческих существ. 
3. Жизнь человека начинается в момент зачатия. 
4. Производить аборт на любой стадии беременности значит лишать жизни безвинное 
человеческое 
существо. 
Многие противники абортов, не готовые признать эти доводы убедительными, 
согласны с аргументацией 
бывшего президента Рональда Рейгана, который говорил: "Если мы не знаем [когда 
начинается жизнь 
индивидуума], то не лучше ли нам предполагать ее уже начавшейся? Если вы 
увидели неподвижно лежащего 
человека и не можете определить, жив он или нет, вы будете считать его живым, 
пока не станет ясно, что он 
мертв. Так же следует рассуждать и при решении вопроса об абортах" (Emmens, 
1987). 
Однако вопрос о начальном моменте человеческой жизни неоднозначен: ответ 
зависит от того, что мы будем 
считать истинным началом. Хотя и яйцеклетка, и сперматозоид - живые клетки, 
оплодотворение не всегда 
автоматически приводит к созданию жизнеспособного организма. К тому же 
большинство людей согласится, 
что зигота или даже крошечный эмбрион - еще не личность в обычном смысле этого 
слова. Проблема здесь 
гораздо сложнее и, вероятно, носит больше философский, чем естественнонаучный 
характер. 
И все-таки даже те, кто не склонен признать эмбрион или плод личностью, могут 
быть противниками абортов. 
Эти люди часто указывают на то, что человеческий зародыш потенциально способен 
стать личностью и 
поэтому убивать его безнравственно: фактически это значило бы лишать его права 
на жизнь. 
Против разрешения абортов выдвигают еще один довод - то, что эмбрион или плод 
будет безвинной жертвой: 
новый организм никогда не просил о том, чтобы его зачинали или рождали, но если 
уж он появился и живет, 
то у него есть неоспоримое право на защиту от посягательств на его жизнь. 
Католики, например, считают, что 
человек может быть лишен жизни только тогда, когда он не безвинен (смертная 
казнь), или когда его гибель -


непредумышленный результат каких-то других действий (таких, как "справедливая 
война"). Это "принцип 
побочного следствия". Если, скажем, из матки беременной женщины удаляют 
злокачественную опухоль, то 
гибель плода здесь оправданна, так как она не цель, а лишь побочный результат 
операции, необходимой для 
спасения жизни больной. Если, однако, источником опасности для жизни матери 
является сам плод, то его 
разрушение не считают допустимым, поскольку оно было бы прямой целью 
предпринятого вмешательства. 
Противники абортов часто указывают также на то, что "каждый ребенок может быть 
для кого-то желанным" 
(Emmens, 1987). По их мнению, логической альтернативой аборту могло бы быть 
усыновление ребенка - это в 
нравственном отношении лучше. Хотя сторонники такого решения признают, что 
донашивание плода нередко 
бывает связано с неудобствами, большими расходами и даже риском физического 
вреда для беременной 
женщины, они убеждены, что относительная безопасность деторождения в наши дни и 
возможность оплаты 
расходов приемными родителями облегчают ситуацию. Как бы то ни было, эти люди 
верят в нравственную 
правоту своей позиции: 
"Аборты морально неприемлемы, так как это злоупотребление властью человека над 
самим собой. Это 
уничтожение одного человеческого существа другим, а значит - подрыв самой 
основы человеческого 
достоинства... Нравственное оправдание абортов низводит всех людей на уровень 
некоего материала, с 
потерей которого можно не считаться" (Granfield, 1969, р. 15-41). 
Нетрудно понять, почему люди, придерживающиеся таких взглядов, видят в абортах 
форму убийства и 
считают своим моральным долгом выступать против их легализации. Анна Квиндлен 
(Quindlen, 1990)