веков истории западной культуры. Во-первых, это представление о том, что 
продолжение рода является единственным законным основанием сексуальной 
активности. В Северной Америке одним из наиболее характерных проявлений этого 
взгляда явилось приравнивание понятия секса к половому акту. Согласно этому 
представлению, все, что не связано с пенисом, проникшим в вагину, не имеет 
отношения к «сексу». Вспомним скандал вокруг Клинтона и Левински, разразившийся 
в 1998 году. Тогда первоначальное заявление Клинтона о том, что он «не вступал 
в сексуальные отношения с этой женщиной», было бы правдой, если рассматривать 
«секс» как половое сношение и исключить из определения секса поцелуи, оральный 
секс и генитальный петтинг. Такая точка зрения достаточно широко распространена.
 В ходе опроса студентов колледжей было обнаружено, что 60% из них не 
рассматривают оральный секс как «занятие сексом» (Sanders & Reinisch, 1999). 
Это означает, что многие считают себя «формально девственными», поскольку могут 
заниматься «чем угодно, кроме этого» (включая некоторые виды стимуляции, 
приводящие к оргазму). «Этим» они не занимаются и никогда не занимались, 
поскольку не практикуют формы полового контакта, при котором пенис вводится в 
вагину.
    Безусловно, сношения «пенис-вагина» являются наиболее полным выражением 
гетеросексуальных половых контактов. Однако чрезмерный акцент на роли полового 
акта часто приводит к негативным последствиям. Это способствует живучести 
представления о том, что сексуальные ощущения и оргазм должны испытываться 
людьми только при введении пениса в вагину. Столь ограниченные взгляды влекут 
за собой и непосильные требования к сексуальной активности как для мужчин, так 
и для женщин и становятся причиной фантастических ожиданий, связанных с самим 
половым актом.
    Подход к сексу лишь как к средству продолжения рода приводит также к 
недооценке других форм сексуального поведения. В частности, таким его формам, 
как поцелуи, ласки, а также мануальная или оральная стимуляция гениталий, часто 
отводится второстепенная роль «прелюдии» (обычно понимаемой как любая 
активность, предшествующая половому акту). При этом предполагается, что за 
прелюдией должен последовать «настоящий секс», то есть коитус. Проявление 
сексуальной активности между представителями одного пола также не укладывается 
в модель секса как средства продолжения рода. Эти и другие некоитальные формы 
сексуального поведения, такие как мастурбация, сексуальные фантазии и анальное 
сношение, считались в различные периоды истории нашего общества и других 
культур проявлениями безнравственности, греха, извращенности и даже 
правонарушениями. Мы же в данной книге рассматриваем их в качестве вполне 
приемлемых вариантов сексуальной активности для тех, кто их выбирает.
    Вторая тема, относительно которой мы отстаиваем собственную позицию, 
связана с жестким различением мужских и женских половых ролей. Это наследие 
нашей культуры имеет гораздо большие основания, чем просто физиологические 
различия между мужчинами и женщинами. Результаты исследований свидетельствуют о 
том, что в определенных сферах жизни половые различия действительно имеют место.
 Однако процесс социализации способствует еще большему, а нередко чрезмерному 
преувеличению наших биологических особенностей. В итоге жесткое обусловливание 
гендерных ролей может препятствовать полной реализации нашего человеческого 
потенциала и негативно сказаться на нашей сексуальности. Так, воспитание, 
включающее обучение мужчин и женщин «адекватным» формам поведения, способствует 
укреплению ряда традиционных представлений. Например, многие привыкли считать, 
что мужчина всегда должен выступать в качестве инициатора сексуальной 
активности, тогда как женщине отводится лишь пассивная роль. Все это 
накладывает огромную ответственность на мужчин, а также резко ограничивает 
возможности женщин открывать для себя мир своих собственных сексуальных 
потребностей (Berman & Berman, 2001).
    Таким образом, принятый нами психосоциальный подход и наши личные 
пристрастия найдут отражение в данной книге. Эти пристрастия, как было отмечено 
выше, в первую очередь заключаются в противостоянии двум стереотипным 
представлениям: взгляду на секс лишь как на средство для продолжения рода и 
жесткому обусловливанию гендерных ролей, ограничивающих человека. В данной 
главе мы хотим более основательно исследовать эти темы с исторической и 
кросс-культурной точки зрения. Давайте начнем наше рассмотрение с культуры 
средств массовой информации, которая является как отражением, так и движущей 
силой современной сексуальности.
Культура СМИ.
    Что говорят нам о сексуальности средства массовой информации? Феномен, 
называемый нами СМИ, существует лишь в течение относительно короткого 
промежутка времени в сравнении с многовековым человеческим опытом. Печатные 
издания, газеты и журналы, радио и кино существовали и до того, как в конце 
40-х годов появились первые черно-белые телевизоры. С этого момента начался 
настоящий взрыв технологических достижений, таких как цветное и широкоэкранное 
телевидение, видеопродукция, кабельное и спутниковое вещание и конечно же 
компьютеры и сеть Интернет. Он обрушил на нас поток предельно реалистичных 
средств передачи информации. Развитие технологий виртуальной реальности 
является следующим шагом в этом направлении.
   <Вопрос для критического размышления. Считаете ли вы, что СМИ адекватно 
отражают отношение к сексуальности в нашем обществе?>
    Совместно с темпами нашего технологического прогресса растет и степень 
«сексуализации» средств массовой информации (American Academy of Pediatrics, 
2001). Пятьдесят лет назад голливудский фильм не выпустили бы в прокат, если бы 
муж и жена сняты были в одной постели (Lapham, 1997). Сегодня же такие журналы,