представляла себе, что 
здесь будут вестись разговоры о литературе, о Кабуки или о чем-нибудь подобном. 
И, конечно, в Джионе было и такое, просто так получилось, что моя первая 
вечеринка оказалась иного свойства.

В то время как Мамеха рассказывала свою историю, мужчина рядом со мной потирал 
руками свое лицо и практически не участвовал в беседе. Он сидел, внимательно 
глядя на меня, после чего неожиданно 
спросил:
– Что с твоими глазами? Или я слишком много 
выпил?
Он на самом деле много выпил, но я решила, что мне лучше этого не говорить. 
Прежде чем я смогла ответить, он передернул бровями и так тряхнул головой, что 
облако перхоти упало ему на плечи. Как выяснилось, за обильную перхоть его 
прозвали в Джионе Господин Снегопад. Казалось, он забыл вопрос, с которым 
обратился ко мне, или же не ожидал получить ответ, потому что теперь он спросил,
 сколько мне лет. Я сказала, что мне четырнадцать.

– Ты самая взрослая четырнадцатилетняя девушка из встречавшихся мне раньше. 
Возьми это, – сказал он и протянул мне свою пустую чашку для сакэ.

– Нет-нет, спасибо, господин, я ведь начинающая...

Так учила меня отвечать Мамеха, но Господин Снегопад не слушал меня. Он 
продолжал держать чашку до тех пор, пока я не взяла ее, а затем протянул мне 
бутылочку сакэ.

Я не ожидала, что мне придется пить сакэ, потому что начинающая гейша должна 
выглядеть по-детски. Но мне не хотелось ослушаться его. Прежде чем налить мне 
сакэ, он еще раз тряхнул головой, и я с ужасом заметила, как несколько белых 
хлопьев упало в чашку. Господин Снегопад наполнил ее сакэ и сказал 
мне:
– Теперь пей. Это первая из многих. Я улыбнулась ему и начала медленно 
подносить чашку к губам, не зная, как поступить, но, слава богу, Мамеха спасла 
меня.

– Это твой первый день в Джионе, Саюри. Будет нехорошо, если ты напьешься, – 
сказала она, прежде всего для Господина Снегопада. – Просто пригуби сакэ, и все.

Я послушалась ее и лишь слегка намочила губы. То есть я плотно сжала губы и 
наклоняла чашку с сакэ до тех пор, пока не почувствовала, как жидкость 
коснулась их. После этого я быстро поставила чашку на стол и сказала: «Гм, 
очень вкусно!» – и достала из-за пояса носовой платок. Промокнув свои губы, я 
почувствовала облегчение и с радостью отметила, что Господин Снегопад этого не 
заметил. Он сидел, уставившись в чашку, которую я поставила на стол, и вдруг 
неожиданно взял чашку двумя пальцами, опрокинул ее в рот, а затем, извинившись, 
встал, чтобы пойти в туалет.

Начинающая гейша обычно сопровождает мужчину до туалета и обратно, но новенькие 
этого не должны делать. Когда в комнате нет начинающих гейш, мужчины ходят в 
туалет самостоятельно. Но Господин Снегопад стоял, глядя на меня до тех пор, 
пока я не поняла, что он ждет меня.

Я не знала расположения помещений в чайном доме Комория, но Господин Снегопад 
знал это прекрасно, и я следовала за ним. Он постоял в стороне, пока я 
открывала ему дверь в туалет. Когда я закрыла за ним дверь и ждала, пока он 
выйдет, я слышала, как кто-то поднимается по ступеням, но не придала этому 
значения. Господин Снегопад вышел, мы с ним вернулись обратно, и я заметила, 
что в комнате появилась еще одна гейша со своей младшей сестрой. Они сидели 
спиной к двери, и я не видела их лиц. Но когда мы обошли вокруг стола и заняли 
свои места, я оцепенела. Напротив меня сидела женщина, которую я всеми силами 
старалась избегать. Мне улыбалась Хацумомо, а рядом с ней сидела Тыква.




Глава 
15

Хацумомо улыбалась, как и все нормальные люди, когда радовалась чему-то, но 
наибольшую радость она испытывала, если ей удавалось заставить кого-то страдать.
 Вот почему она с сияющей улыбко