не Мамы. Она приняла решение врать. Мы довольно долго сидели 
молча. Наконец, госпожа Окада 
сказала:
– Госпожа Нитта, я нахожусь в очень сложном положении. Дело в том, что я 
прекрасно помню, что говорила мне Мамеха.

– Конечно, вы помните, – сказала Мама. – Мамеха помнит по-своему, я по-своему. 
Нам нужна третья сторона, и, к счастью, она у нас есть, хотя Саюри была совсем 
девочкой в то время, и вряд ли она помнит какие-то цифры.

– Уверена, у нее превосходная память, – сказала госпожа Окада. – Но она же, как 
дочь окейи, является заинтересованной стороной.

– Да, – заговорила, наконец, Мамеха, – но она также честная девушка. Я готова 
согласиться с ее ответом и, надеюсь, госпожа Нитта тоже.

– Конечно, соглашусь, – сказала Мама и отложила свою трубку. – Ну, теперь 
говори, Саюри.

Если бы у меня был выбор, прыгать ли мне снова с крыши и ломать руку, как в 
детстве, или сидеть в этой комнате и думать над ответом на вопрос, заданный мне,
 я бы выбрала первое и полезла по лестнице на крышу. Из всех женщин в Джионе 
Мамеха и Мама больше, чем кто-либо, влияли на мою жизнь, и, совершенно очевидно,
 одна из них останется недовольной. Я не сомневалась относительно того, что 
является правдой, но, с другой стороны, мне предстояло жить с Мамой в окейе. 
Хотя Мамеха сделала для меня столько, сколько никто в Джионе, и я вряд ли 
смогла бы вредить ей.

– Итак, говори, – сказала мне Мама.

– Насколько я помню, Мамеха получила половину оплаты, но вы согласились 
заплатить ей двойную цену в конце. Извините, Мама, но я так помню.

После продолжительной паузы Мама 
сказала:
– Я не так молода, как ты. Это не первый раз, когда меня подводит память.

– У нас у всех бывают такого рода проблемы время от времени, – заметила госпожа 
Окада.– А что, госпожа Нитта, вы имели в виду, предлагая Мамехе дополнительные 
десять процентов? Думаю, вы говорили о десяти процентах сверх двойной оплаты, 
изначально предложенной ей.

– Если бы я только могла, – сказала Мама.

– Но вы предложили это только минуту назад. Вы же не могли за минуту изменить 
свое 
решение?
Госпожа Окада уже не смотрела в стол, а устремила взгляд на Маму. После долгой 
паузы она 
сказала:
– Давайте пока оставим этот разговор. В любом случае, мы много сделали для 
одного дня. Почему бы нам не встретиться в другой раз и не определиться с 
окончательной цифрой.

Мама кивнула в знак согласия и поблагодарила обеих за приход.

– Уверена, вы довольны, – сказала ей госпожа Окада, убирая свою бухгалтерскую 
книгу, – что у Саюри скоро появится данна. И это уже в восемнадцать лет! В 
столь раннем возрасте сделать такой важный шаг...

– У Мамехи данна появился в этом же возрасте, – заметила Мама.

– Многие девушки в восемнадцать лет слишком молоды, – сказала Мамеха, – но в 
случае с Саюри, думаю, госпожа Нитта приняла правильное решение.

Мама на какое-то время взяла в рот трубку, глядя на сидящую напротив Мамеху.

– Советую вам, Мамеха-сан, – сказала она, – обучить Саюри игре глазами.

– Я никогда не позволяла себе обсуждать с вами вопросы бизнеса, госпожа Нитта, 
уверена, ваше решение – лучшее... Но можно задать небольшой вопрос? 
Действительно ли самое щедрое предложение поступило от Нобу 
Тощикацу?
– Оно единственное, поэтому его можно назвать самым щедрым.

– Единственное предложение? Жаль... Условия обычно более выгодные, когда в 
торгах принимают участие несколько мужчин. Вы не 
находите?
– Как я уже говорила, Мамеха-сан, прошу оставить вопросы бизнеса мне. У меня 
существует очень простой план добиться выгодных условий от Нобу Тощикацу.

– Если вы не возражаете, – сказала Мамеха, – могу я его 
услышать?
Мама положила свою трубку на стол. Думаю, она хотела сделать замечание Мамехе, 
но, на самом деле, 
сказала:
– Да, я могу рассказать. Надеюсь, ты мне поможешь. Думаю, Нобу Тощикацу станет 
щедрее, если узнает, что наша Грэнни умерла от обогревателя, изготовленного 
«Ивамура Электрик». Как ты 
думаешь?
– О, госпожа Нитта