рнуться к пруду.

Мы воссоединились с Бароном и его гостями уже в конце ужина в зале, которую 
Барон называл «маленькой банкетной комнатой». На самом деле, маленькая 
банкетная комната могла вместить двадцать—двадцать пять человек, а сейчас из 
приглашенных остались только Арашино, Нобу и Доктор Краб. Когда мы вошли, они 
ели в полной тишине. Глаза Барона выдавали, насколько он пьян.

Стоило Мамехе начать беседу, как Доктор Краб провел салфеткой по усам и, 
извинившись, встал, намереваясь пройти в туалет. Я провела его по тому же 
коридору, что и Нобу. Теперь, с наступлением вечера, предметы в витринах были 
едва различимы. Но Доктор Краб остановился перед витриной с мечами и 
вглядывался в них до тех пор, пока смог что-то разглядеть.

– Ты, наверное, хорошо ориентируешься в доме Барона, – сказал он.

– Нет, господин, я теряюсь в таком огромном здании. Просто этой дорогой 
какое-то время назад я провожала сюда господина Нобу.

– Уверен, он не обратил внимания на эти предметы, – сказал Доктор. – У человека 
вроде Нобу не хватает чувствительности, чтобы наслаждаться, подобными вещами.

Я не знала, что на это ответить, но Доктор многозначительно посмотрел на меня.

– Ты еще так мало видела, – продолжал он, – но в свое время ты научишься 
остерегаться всех, кто с высокомерием принимает приглашение от людей вроде 
Барона, а затем грубо разговаривает с ними в их же собственном доме, как это 
делал сегодня Нобу.

Я поклонилась в ответ и, когда стало ясно, что Доктор Краб больше ничего не 
собирается говорить, проводила его до туалета.

К тому времени, когда мы вернулись в маленькую банкетную комнату, мужчины 
благодаря стараниям Мамехи разговорились. Она часто говорила, что роль гейши 
иногда заключается только в том, чтобы размешать суп.

Вскоре разговор опять зашел о кимоно, и мы все спустились в подземный музей 
Барона. Вдоль стен на панелях были представлены кимоно. Барон сидел на стуле 
посреди комнаты, облокотившись на колени, не произнося ни слова, а Мамеха 
показывала нам коллекцию. Самое удивительное платье, по мнению всех, было 
расписано пейзажем города Кобэ, расположенного на крутом склоне, спускающемся к 
океану. Рисунок начинался на плечах, там было голубое небо с облаками, на 
коленях заканчивался склон горы, а ниже простирался голубовато-зеленый океан с 
красивыми золотыми волнами и крошечными кораблями.

– Мамеха, – сказал Барон, – думаю, ты должна надеть это кимоно в Хаконэ на 
следующей неделе. Это будет нечто фантастическое, правда 
же?
– Я бы с удовольствием, – сказала Мамеха, – но, как я уже говорила вам, боюсь, 
не смогу присутствовать на вечеринке в этом году.

По насупленным бровям Барона я поняла, что он остался недоволен.

– Что ты имеешь в виду? Кому из пригласивших тебя ты не можешь 
отказать?
– Я бы мечтала побывать там, Барон. Но именно в этом году, боюсь, это 
невозможно. Я записана на прием к врачу.

– Прием у врача? Что это значит? С докторами легко можно договориться. Запишись 
на другое время и будь на моей вечеринке на следующей неделе, как всегда.

– Прошу прощения, – сказала Мамеха, – но с согласия Барона я записалась на 
прием несколько недель назад и уже не смогу изменить время.

– Не помню, чтобы я давал какое-либо согласие! В любом случае, ты же не 
собираешься делать аборт или что-то в этом роде...

Повисла долгая, тяжелая пауза. Мамеха одернула рукава, а все остальные стояли 
так неподвижно, что слышалось, как тяжело дышит господин Арашино. Нобу 
повернулся и пристально посмотрел на Барона.

– Ладно, – сказал, наконец, Барон, – думаю, я забыл, а теперь, когда ты 
напомнила... конечно, мы не можем допустить, чтобы вокруг бегали маленькие