удшшчворпет», и нужно было приручат], возможно Дольше причин чюю. В хояе перато 
опшия это задание вызнало у нею сгрм-шые затруднения. Он выдвинул одн\ версию 
*()на деистшелыю сексуально ui.'ibHi-c, чем 1,1,, и дальше этого дело не по-ш.
''> Уже >м г юдуютем занятии пациент 5сз особого труча придумал несколько 
возможных перши   «недовольна чем-то другим,
       52
       lid стесняется ему сказать прямо», «любит друтю* и подобные; среди них 
была и такая »1'|нин «хочет воздействовать на его со-ить». Такое быстрое и 
относительно легкое тммимте результатов задания подтверждает, что основную роль 
в формировании не-пранилыюго семейного представления сыграла не 
интеллектуальная недостаточность («не сумел догадаться об истинных мотивах 
поведения жены»), а как раз «стимульная модель», ирииычка оперировать 
представлением «стимул реакция» («одна причина — одно елсдегшю»).
       В приведенном наблюдении семейные представления друг о друге привели на 
первом этапе к формированию чрезмерной зависимости одного члена семьи. 
Многочисленные травмирующие последствия данного явления будут рассмотрены в 
разделе о нарушениях системы взаимного влияния супругов. На втором же этапе 
окончательное расстройство сексуальной функции создало серьезную угрозу 
существованию семьи и здоровью пациента.
       Психологические причины устойчивости нарушенных представлений. 
Односторонние, неполные, ошибочные семейные представления могут существовать 
длительное время, несмотря на то, что мешают индивиду, не позволяют ему 
эффективно строить свои отношения. При психотерапевтической работе с пациентами,
 нервно-психические расстройства которых обусловлены нарушением их семейных 
представлений, важную роль играет выявление источников их устойчивости. 
Рассмотрим некоторые из них:
       1. Одним из источников устойчивости неправильных «нарушенных» семейных 
представлений является пеосознаваемость лежащих в их основе 
«наивно-психологических теорий». Как уже указывалось, индивид действует, 
общается с другими людьми, рассуждает об этих людях и себе, основываясь на 
довольно большом наборе психологических по своей природе суждений. Причем эти 
суждения он считает самоочевидными, не требующими каких-либо проверок. 
Неосознаваемость этих «теорий» заключается в том, что, опираясь на
       них, индивид, как правило, не отдает себе отчета, что в своих выводах он 
на что-то опирается, причем именно па какие-то психологические положения. В 
рассуждениях индивида, при интерпретации им своего или чужого поведения, эти 
«наивно-психологические теории» фигурируют чаще всего в роли подразумеваемых 
посылок рассуждения. Так, в реплике: «Что он, дурак, чтобы делать чужую 
работу?» подразумеваемой посылкой является: «Умные люди не хотят делать чужую 
работу». В первом из приведенных наблюдений положение «если у людей все в 
порядке с материально-бытовым устройством, то они будут довольны семейной 
жизнью» является неосознаваемым в том смысле, что даже не приходит в голову 
сомневаться в нем (т. е. быт устроен, а удовлетворенности нет). В случае если 
все же в реальной жизни все оказывается иначе, то (опять же в силу 
неосознаваемое™ данного положения) причину ищут, где угодно, только не в 
неправильности данного утверждения («видимо, еще чего-то не хватает», «видимо, 
что-то делали не так» и т. п.). Точно так же «самоочевидным» во втором 
наблюдении является положение, что «если женщина чувствует себя сексуально 
неудовлетворенной, то в этом виноват мужчина».
       Эта «самоочевидность» и «неосознанность» наивно-психологических 
положений, лежащих в основе семейных представлений, играет решающую роль в их 
резистентности к психотерапии. Сталкиваясь с иными представлениями (в частности,
 в ходе той же семейной психотерапии или консультирования), с доводами, 
опровергающими его семейные представления, индивид нередко лишь смутно ощущает, 
что в этих доводах «что-то не так», что-то, что говорится, «нежизненно», 
«слишком научно», и автоматически отвергает предлагаемую точку зрения.
       Поэтому важнейшей задачей семейной психотерапии нередко оказывается 
помощь в осмыслении «на-
       53
       ивно-психологических теорий» Только осознав эти свои «теории» и их связь 
с привычными рассуждениями, с принимаемыми решениями и выносимыми оценками, 
индивид может критически отнестись к ним и откорректировать основывающиеся на 
них семейные представления.
       2. Второй источник устойчивости семейных представлений (в том числе и 
нарушенных) — это их включенность в межличностные отношения и, в частности, в 
систему взаимного влияния в семье. Стремясь повлиять на поведение другого 
супруга, добиться той или иной оценки своих поступков, члены семьи стремятся 
отстоять правильность именно своих семейных представлений Вопрос о том, как 
надо в определенной семейной ситуации поступить, чаще всего протекает в форме 
спора, с какой ситуацией семья имеет дело. При этом каждый из супругов 
доказывает, что именно его видение ситуации является единственно правильным. 
Вследствие этого каждый член семьи бывает нередко заинтересован в том, чтобы 
представлять себе семейную ситуацию именно так, а не иначе. «Как бы она ни 
рассуждала,— рассказал в ходе семейной психотерапии один из пациентов о своей 
жене,— все равно всегда окажется, что она права, а все кругом виноваты»
       В ходе семейной психотерапии при коррекции нарушенных представлений 
психотерапевт сталкивается с задачей помочь пациенту осознать свои мотивы, 
побуждающие его заинтересованность в том, чтобы не менять своего семейного 
представления. Соответствующая (применяемая нами в ходе семейной психотерапии) 
методика «Заинтересованность в представлении» основывается на том, что пациента