ти, скрыт парадокс, подобный таинственному единству
замыкающеограничивающей силы Великой китайской  стены  и  преодолевающей
любые ограничения плодотворной силы великого китайского народа.  Китайс-
кий эрос парадоксальным образом сочетает в себе стремление к полной сох-
ранности спермы с полигамией и культом  деторождения.  Не  менее  удиви-
тельно и отделение оргазма от эякуляции, представляющее собой  фантасти-
ческую попытку провести грань между материей наслаждения и  наслаждением
материей. Эта разработанная в даосизме особая техника оргазма без  семя-
извержения, точнее, с "возвращением семени вспять" для внутреннего само-
усиления и продления жизни, есть один из видов "воровского похода на не-
бо", т.е. своеобразного обмана природы, что  также  более  чем  парадок-
сально, ибо главный принцип даосизма -  неукоснительное  следование  ес-
тественному (цзы-жань) пути (дао) природы.
   Продление жизни, ее пестование (чан шэн, ян шэн) в  традиционном  ки-
тайском мировоззрении связано отнюдь не только с почтением к роевым, ро-
довым,  надличностным  проявлениям  природной  стихии.  Иероглиф   "шэн"
("жизнь") в китайском языке является одним из средств индивидуализации и
персонализации с выделительно-уважительным смысловым оттенком, что выра-
жается в его значении "господин" (ср.: "урожденный"). Этот  же  иероглиф
знаменует собой связь в человеческом индивиде жизненного начала с произ-
водительной функцией, т.е. не только рожденностью, или урожденностью, но
и способностью порождать, поскольку он сочетает значения "жизнь" и "рож-
дение". Поэтому полноценной личностью китаец признается лишь после того,
как обзаведется собственным ребенком. И стоит еще раз подчеркнуть, что в
подобном взгляде на вещи отражено не только  преклонение  перед  родовым
началом и соответствующий этому культ  предков,  требующий  производства
потомства для служения праотцам, но  именно  глубинное  представление  о
жизни - рождении как высшей индивидуальной ценности. Сам  главный  закон
мироздания - Путь - Дао в классической китайской философии трактуется  в
качестве "порождающего жизнь" (шэн шэн), и соответственно тем же  должен
заниматься следующий ему человек.
   Первородная стихия китайской иероглифики нагляднейшим  образом  запе-
чатлела единство личностного и порождающего. Пиктограмма, прародительни-
ца иероглифа "шэнь", обозначающего личность, но также и тело как целост-
ный и самостоятельный духовно-телесный организм,  изображала  женщину  с
акцентированно выпяченным животом и даже выделяющимся в  животе  плодом.
Отсюда и сохраняемое до сих пор у "шэнь"  значение  "беременность".  Для
сравнения отметим, что носителям русского языка самоочевидна  сущностная
связь понятий жизни и живота ("живот"), а носителям немецкого -  понятий
тела и живота ("Leib").
   Понимание человека как  субстантивированной  и  индивидуализированной
жизни логически связано с китайским способом отсчитывать его возраст  не
с момента выхода из утробы матери, а с момента  зачатия,  ибо,  действи-
тельно, тогда возникает новый комок жизни. Подобным пониманием  человека
обусловлено и традиционное для Китая представление (кстати сказать, дос-
таточно проницательное и подтвержденное современной наукой) о  том,  что
его обучение начинается, как сказано в "Троесловном каноне"  ("Сань  цзы
цзин"), "во чреве матернем еще до рождения" /4, с.  29/.  Находящееся  в
материнском лоне существо может быть "обучаемо" хотя бы потому, что  уже
в самом его семени-цзин с телесностью слита воедино духовность.
   "Цзин" - специфический и весьма труднопереводимый термин. Его  исход-
ное значение - "отборный, очищенный рис" (см., например,  описание  меню
Конфуция в "Суждениях и беседах" - "Лунь юй", X, 8 /10, с. 56/).  Расши-
рившись, оно обрело два семантических полюса: "семя" (физическая  эссен-
ция) и "дух" (психическая эссенция). Таким образом, понятие "цзин" выра-
жает идею непосредственного тождества сексуальной и психической энергий.
Закрепленная термином "либидо",  аналогичная  фрейдистская  идея,  после
многовекового освященного христианством противопоставления  сексуального
и духовного начал как двух антагонистов, стала для  Европы  откровением,
хотя для ее "языческих" мыслителей она была достаточно очевидной. На по-
добной основе зиждились китайские, в особенности даосские, теории  прод-
ления жизни посредством накопления анимосексуальной энергии.
   Следует сразу отметить, что стандартный  западный  перевод  иероглифа
"цзин" словом "сперма" не точен, поскольку этот китайский термин обозна-
чал семя вообще, а не специально мужское. Семя-цзин - это рафинированная
пневма-ци, которая может быть как мужской (ян ци, нань ци), так и  женс-
кой (инь ци, нюй ци). В книге книг китайской культуры "Чжоу и"  ("Чжоус-
кие перемены", или "И цзин" - "Канон перемен", "Книга перемен",  VIII  -
IV вв. до н.э., подробно см.  /14/),  например,  говорится:  "Мужское  и
женское /начала/ связывают семя (гоу цзин), и десять тысяч вещей,  видо-
изменяясь, рождаются". ("Комментарий привязанных  афоризмов"  -  "Си  цы
чжуань", II, 5.) В целом же роль семени-цзин в "Комментарии  привязанных
афоризмов", важнейшем философском тексте "Чжоуских перемен", определяет-
ся так: "Осемененная пневма (цзин ци) образует /все/ вещи" ("Си цы  чжу-
ань", 1, 4). Там же имеется и ряд пассажей, в  которых  иероглиф  "цзин"
обозначает дух, душу, разум: "Благородный муж... знает, какая вещь прои-
зойдет. Разве может кто-либо, не обладающий высшей разумностью (цзин)  в
Поднебесной, быть причастен этому?" (1,  10);  "Разумная  справедливость
(цзин и) проникает в дух (шэнь)" (II, 5).
   Согласно даосским концепциям, выраженным в энциклопедическом  сочине-
нии II в. до н.э. "Хуайнань-цзы" ("Учитель из Хуайнани"), семя-цзин и  в
космологической, и в антропологической иерархии занимает с