ала  со-
путствующее чувство превосходства,  китаянка  же  демонстрировала  мазо-
хистское приятие этого неудобства и унижения. Китайцы, в  свою  очередь,
не могли понять христианского неодобрения внебрачных связей, мастурбации
и объявления греховными самых восхитительных удовольствий. Не  разделяли
они и ужас мусульман по поводу пролития девственной крови, а также  найм
особых "жеребцов" для дефлорации девствениц - к этому занятию  средневе-
ковые арабы явно питали отвращение. К обрезанию  китайцы  относились  со
страхом, их приводила в недоумение клиторидектомия, а поцелуи и  случай-
ные ласки, не ведущие к естественной  и  исступленной  кульминации,  они
считали оскорблением начал инь и ян.
   Как в древних, так и в современных обществах природу того, что счита-
ется приемлемым, и того, что следует осуждать, определяют понятия  греха
и вины. Существование таких табу часто подвигает мужчин и женщин на  по-
иск этих удовольствий лишь потому, что они запрещены. У китайцев не было
непреодолимых религиозных и этических причин к осуждению  гомосексуализ-
ма, мастурбации, "игры  на  флейте"  (fellatio),  трансвестизма,  лесби-
янства, полигамии, мазохизма или вуайеризма.  Поскольку  большинство  из
этих способов получить удовлетворение - если они практиковались с согла-
сия всех участников - рассматривалось как вопрос личных предпочтений, то
не было оснований расценивать их как  преступления  против  общества.  В
случае садизма - извращения, способного привести к чрезвычайно  разруши-
тельным и болезненным последствиям, -  число  зафиксированных  письменно
случаев, позволяющих предположить, что китайцы прибегали к нему для сек-
суального возбуждения, крайне невелико. И уж, конечно, не в четырех сте-
нах спальни. Избиение и бичевание были обычными  наказаниями  за  многие
провинности, даже за незначительные отступления от "Книги  правил"  /1/,
публичная пытка была обычным зрелищем,  однако  получаемое  палачом  или
зрителями удовлетворение никогда не проявлялось как открыто сексуальное.
   Было бы вернее определить китайские половые извращения как обществен-
но приемлемые отклонения и относиться к ним с терпимостью и добрым  юмо-
ром, не говоря уже о присутствовавшей в них обычно игре ума. Как отмеча-
лось выше, идея случайного поцелуя представлялась бессмысленной, сам по-
целуй - бесполезным сексуальным столкновением.  Когда  европейцы  начали
селиться в Шанхае и других городах, то можно было увидеть, как  мужья  и
жены приветствуют друг друга поцелуем или заключают в объятия;  китайцы,
становившиеся свидетелями этих нежностей, ожидали, что европеец  тут  же
извлечет свой "яшмовый черенок" и бросится в битву. Еще более  конфузили
вездесущих китайцев сцены, когда два француза приветствовали друг  друга
поцелуями в щеки, - это также казалось бесцельными  сексуальными  приго-
товлениями.
   Такой свойственный китайцу неромантический подход, а также восприятие
им любовницы в качестве, скорее, сексуальной  рабыни,  нежели  партнера,
означали, что он не очень-то стремился ставить  ее  удовлетворение  выше
собственного и не слишком уж беспокоился, как бы проявить галантность на
западный манер. Таким образом, у китайца за подготовительным поцелуем  в
рот вскоре последовало бы требование к женщине "сыграть на флейте";  со-
ответствующее искусство ставилось не ниже искусства  музыканта.  Опытная
любовница должна была иметь обширный и разнообразный репертуар  "песен",
исполняемых мягко или решительно, тремоло или басом - в  зависимости  от
того, что соответствовало настроению господина. Такого рода занятия были
обыденны в самых интимных отношениях, хотя любовницы, быть может, не за-
ходили так далеко, как всегда исполненная желания Золотой Лотос из рома-
на Ван Шичжэня "Цзинь, Пин, Мэй" /2/ (XVI век):
   Двухнедельная разлука с мужем, Симэнь Цином, воспламенила ее  желание
настолько, что утром она не позволила ему покинуть постель. Его член был
в "яшмовой беседке" или у нее во рту всю ночь, и когда  он  сказал,  что
должен покинуть ее, чтобы отдохнуть, она и слышать не захотела о расста-
вании.
   - Твое тело такое теплое, а снаружи  так  холодно,  -  запротестовала
она, - я не хочу, чтобы ты простыл. Почему бы тебе  снова  не  направить
это мне в рот?
   Симэнь Цин был тронут и польщен ее предупредительностью:
   - Я уверен, что ни одна другая женщина так бы обо  мне  не  позаботи-
лась, - сказал он.
   Золотой Лотос приоткрыла рот чуть шире, и он направил туда свой член.
Она торопливо глотала, не позволяя ни капле пролиться на лицо.
   Закончив, он спросил: - Как было на вкус?
   - Немного солоновато, - ответила Золотой Лотос. - У тебя есть аромат-
ные листья чая, чтобы отбить запах /3/?
   - Чай в мешочке, в кармане рукава моей куртки. Угощайся.
   Золотой Лотос потянулась к белой куртке, брошенной на стойку кровати,
нашла мешочек и сыпанула листьев себе в рот.
   Гарем неизбежно ассоциировался с  любовью  между  женщинами.  Иногда,
когда сотни женщин жили вместе,  методы  взаимного  удовлетворения  были
продуманы до мелочей, нередко с благословения понимающего господина, ко-
торый мирился со своей ограниченностью, особенно если он  был  в  годах.
Кроме взаимной мастурбации и любовных объятий, женщины использовали  на-
бор разнообразных приспособлений. Самыми лучшими считались искусственные
пенисы из полированной слоновой кости или лакированного дерева,  имевшие
волнистую поверхность. На изобра