собирались, он мог присутствовать при чаепитии. Ему нравилось быть среди 
молодых.
     Наконец мое сердце обрело покой, и я уже так не терзалась, когда не могла 
видеть К., 
потому что слишком много забот приносило начатое мной дело.
     Между тем за мной, оказывается, следили. Почему - я не знала. Тогда, в 
Индии, 
незадолго до начала войны я ничего не могла с этим поделать, так как мы 
находились во 
враждебной стране. Но по какой причине теперь преследуют меня в Гиндзе?
     Целыми днями вокруг нашего дома околачивались три подозрительных типа. 
Один стоял 
перед моим магазином, другой у каменной лестницы издательства "Романсу", а 
третий 
прятался за телеграфным столбом.
     Вскоре мне стала известна причина. Люди из профсоюза "Танро" караулили, 
когда меня 
посетит К. Они, похоже, хотели застукать К. с любовницей.
     Когда я однажды возвращалась из магазина, где покупала материал для своих 
кукол, на 
углу меня поджидала побелевшая как мел мама.
     - Два незнакомца ворвались к нам в дом и взяли продукты из холодильника, - 
стала 
жаловаться она.
     Когда я вернулась домой, один мужчина, по виду рабочий, на жутком 
северояпонском 
говоре обратился ко мне:
     - Эй, ты, не ты ли содержанка К. ?
     - Мне не до шуток с вами. Я собственными силами кормлю семью. Так что 
прекратите 
называть меня содержанкой.
     От негодования меня всю трясло, и я с удовольствием надавала бы ему 
тумаков.
     - Сама бы она не смогла жить в такой роскоши, - буркнул другой.
     - Я работаю одна, и мне приходится заботиться о двух женщинах и ребенке, 
так что 
роскоши позволить себе не могу, - говорила я таким тоном, чтобы урезонить их. - 
Почему 
это вы пристаете ко мне? Я знаю, что вы целыми днями торчите снаружи и следите 
за мной. 
Зовите и третьего, что еще на улице. Мы тогда вместе попьем чаю.
     Оба, похоже, растерялись. Теперь преимущество было на моей стороне.
     - Мой муж погиб на войне, и мне приходится заботиться о двух старых 
женщинах и 
сыне. Ради этого я работаю. И мне не доставляет никакого удовольствия, чтобы вы 
еще 
докучали мне!
     Оба совершенно притихли.
     - Никто не видит нас. Я не думаю, что вы профсоюзные шишки, так что попьем 
вместе 
чаю. Зовите сюда своего приятеля.
     Оба переглянулись.
     - Ну и дела... мы и какие-то шишки... просто умора, - рассмеялись они.
     - Принесите-ка нашим гостям чаю. И каких-нибудь сладостей, - попросила я 
мать и 
бабушку, которых буквально трясло от страха. - Не бойтесь. Это очень разумные 
люди.
     Смущенно извиняясь, оба лишь теперь сняли свои стоптанные башмаки, в 
которых 
вошли, нарушив всякие приличия. Смущенные, они сели за стол. Когда мать 
принесла им чаю, 
те, довольные, стали его прихлебывать. У них от всех этих дел, должно быть, 
пересохло в 
горле.
     - Вы сами с Хоккайдо?
     Оба переглянулись и утвердительно кивнули. Это были вовсе не юнцы, а 
скорее 
степенные мужчины. Тот, что стоял снаружи, даже был в летах. И, похоже, обоим 
было 
неприятно приглашать его. Они закурили.
     Между тем вернулся сын.
     - У нас гости. Поздоровайся с ними, - обратилась я к нему, и он учитиво 
поклонился и 
поздоровался с каждым.
     - Ты хороший мальчик, - улыбнулись те. Я воспользовалась удобным случаем:
     - Его отец погиб, а рядом две старые женщины. Мне действительно приходится 
тяжело. 
Поверьте, моя жизнь не легче вашей.
     Я угостила их рисовым печеньем и сладостями, которые недавно получила от 
Kacyra-ссш