Свами Вивекананда
Практическая Веданта
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Часть I
Меня просили сказать хотя несколько слов о практическом значении философии 
Веданты. Я говорил уже, что, как теория, философия эта несомненно хороша; но 
как применить ее к практике? Всякая теория, если она непрактична, решительно 
ничего не стоит, за исключением разве того, что может служить гимнастикой для 
ума. Поэтому и Веданта, чтобы стать религией, должна быть вполне практична и 
применима во всех областях нашей жизни. Но этого еще недостаточно; Веданта 
проповедует единство жизни во всем, и - следовательно - раз она становится 
религией, кажущееся различие между религией и жизнью должно исчезнуть. 
Религиозные идеалы должны обнимать все поле жизни, проникать каждую нашу мысль 
и все больше и больше выражаться в нашей деятельности.
Дальше я перейду постепенно к практической стороне Веданты; но настоящая серия 
лекций предназначена быть основанием учения, и потому нам следует прежде всего 
рассмотреть теории и проследить, как они вырабатывались, зарождаясь в лесах и 
переходя на улицы шумных городов. Заметим, впрочем, что многие из них получили 
свое начало не в уединенных убежищах лесов, но исходили с тронов, от людей, 
занятых больше чем кто-нибудь в этой полной суеты жизни, - от царей на тронах.
Светакету был сын Аруни, мудреца и - вероятнее всего - отшельника. Он вырос в 
лесу, но потом пошел в город Панчалас и там явился ко двору царя Правахана 
Джайвали. Царь спросил его: "Знаешь ли ты, как люди уходят отсюда, умирая?" - 
"Нет, господин". - "Знаешь ли, как мертвые возвращаются сюда?" - "Нет, 
господин". - "Знаешь ли, как живут отцы и боги"? - "Нет, господин". Тогда 
Светакету были предложены другие вопросы, и, так как он не мог на них ответить, 
то царь сказал ему, что он ничего не знает. Мальчик отправился назад к отцу, 
передал ему разговор с царем, и отец сказал ему, что и он не знает, как 
ответить на вопросы царя. После того, они оба отправились к царю и просили его 
научить их этой премудрости. Царь сказал им, что эта наука, эта философия, была 
до сих пор известна только царям, даже жрецы ничего не знали о ней. Тем не 
менее, он стал учить их тому, что сам знал по этому предмету. Таким образом, в 
разных Упанишадах мы находим одну и ту же мысль, что философия Веданты 
представляет собою не результат размышлений в лесах, но большею частью была 
продумана и изложена умами, больше всего занятыми нашими житейскими делами. Мы 
не знаем людей более занятых, чем абсолютные монархи, неограниченно властвующие 
над миллионами народа, а вместе с тем, эти правители были и глубокими 
мыслителями.
Это уже показывает, что философия Веданты должна быть очень практична. Позже, 
когда мы дойдем до Бхагавад-Гиты, заключающей в себе лучшие комментарии к 
философии Веданты, с которыми вы, может быть, уже знакомы, мы найдем сцену того,
 как на поле битвы Кришна учит этой философии Арджуну, и на каждой странице 
Гиты увидим ясно выраженное требование самой напряженной деятельности, в 
основании которой лежит безусловное спокойствие. Эта идея называется секретом 
труда, и осуществление ее составляет цель Веданты. Бездеятельность, понимая ее 
в смысле пассивности, не может быть целью. Если бы она составляла цель, стены, 
нас окружающие, оказались бы более разумными, чем мы, так как они бездеятельны. 
Глыба земли, древесный пень были бы величайшими мудрецами, потому что они 
инертны. И бездеятельность не становится деятельностью, хотя бы и 
сопровождалась страстью. Настоящая деятельность, составляющая цель Веданты, 
соединена с неизменным спокойствием, тем спокойствием, которое не может быть 
расстроено, тою уравновешенностью ума, которую ничто происходящее вокруг не в 
состоянии нарушить. И мы все, из собственного житейского опыта, знаем, что это 
лучшее состояние для работы. Меня часто спрашивали, как можно работать, если не 
испытываешь страсти, которая обыкновенно чувствуется при работе. Я так же думал 
много лет назад; но став старше и более опытным, я нашел, что это неверно. Чем 
меньше страсти, тем лучше идет работа. Чем мы спокойнее, тем лучше себя 
чувствуем и тем больше сделаем. Давая свободу нашим чувствам, мы тратим много 
энергии, расшатываем наши нервы, беспокоим ум и производим очень мало работы. 
Энергия, которая должна перейти в действие, тратится, как ничего не приносящее 
чувство. Вся энергия расходуется полезно только тогда, когда ум вполне спокоен 
и сосредоточен. И, читая биографии величайших деятелей, каких когда-либо создал 
мир, вы видите, что все они были удивительно спокойные люди: ничто не могло 
вывести их из равновесия. Если человек сердится, он многого не сделает; не 
склонный же сердиться всегда работает успешнее. Всякий поддающийся гневу, 
ненависти, или какой-либо другой страсти, не в состоянии трудиться с пользою; 
он только изводит себя, не достигая никаких результатов. Наибольшее количество 
работы производит спокойный, уравновешенный ум.
Веданта указывает идеал, а идеал, как мы знаем, всегда далек от всего реального,
 или, как говорят, практичного. В окружающей нас среде мы замечаем два 
стремления: одно - приспособить идеал к жизни, и другое - согласовать жизнь с 
идеалом. Помнить это чрезвычайно важно, так как эти стремления являются для нас 
серьезными искушениями. Я думаю, что мог совершать только известный род 
поступков, большая часть которых дурны, будучи результатом страстей, гнева, 
ненависти или эгоизма. И вот, если кто-нибудь придет ко мне проповедовать идеал,
 прежде всего требующий, чтоб я отказался от своего эгоизма, от потворства 
своим страстям, я найду этот идеал непрактичным. Но когда человек явится с 
идеалом, оправдывающим мой эгоизм, примиряющим меня со всеми моими подлостями, 
я тотчас обрадуюсь и с жадностью наброшусь на его идеал: он окажется для меня 
самым подходящим. Слову "практический", подобно слову "правоверный", придается