гнул с 
дерева и стал увеличиваться в размерах. Хануман стал огромен, как гора Меру или 
Мандара, шерсть его напоминала пылающую жаровню. С медно-красным лицом, 
твёрдыми как алмазы когтями и зубами, громадный как гора этот лев среди обезьян 
стоял перед царевной Видехи. - Я могу с корнем вырвать Ланку со всеми ее горами,
 лесами, полями, дворцами, валами и воротами, и уж тем более вместе с ее 
монархом! - прогремел он. - Поэтому соберись духом, о царевна, и не медли, о 
Ваидехи! Иди и развей скорбь Рагхавы и Лакшмана! Дочь Джанаки, чьи глаза 
напоминали лепестки лотоса, глядя на сына ветра, который в один миг превратился 
огромного как гора великана, сказала: - О могущественная обезьяна, теперь я 
вижу твою силу, быстроту полета, которой ты равен ветру, и сияние, 
ослепительное, как огонь. Разве могла обычная обезьяна достичь этой земли, 
затерявшейся в бескрайних просторах океана? Я знаю, что ты можешь забрать меня 
отсюда и унести прочь, но, о лучший среди обезьян, я должна подумать, 
благоразумно ли это. Кроме того, надлежит ли мне идти с тобой? Ты летишь с 
головокружительной быстротой ветра, и я могу упасть с твоих плеч, когда ты 
будешь лететь высоко над океаном. Я упаду в океан, полный акул, крокодилов и 
гигантских рыб и тут же жертвой этих чудовищ. Я не могу идти с тобой, о 
покоритель врагов, и тебе тоже грозит большая опасность. Когда демоны увидят, 
как ты уносишь меня, они начнут преследовать тебя, послушные приказу Раваны, и, 
окруженный теми воинами, вооруженными копьями и булавами, ты, неся женщину, 
подвергнешься величайшему риску, о герой! Хорошо вооруженные, тучи демонов 
погонятся за тобой, невооруженным. Как ты остановишь их и защитишь меня? Ты 
будешь сражаться с теми ужасными демонами, о славный Хануман, а я, охваченная 
страхом, невольно соскользну с твоей спины. Ужасные, огромные и могущественные 
демоны одержат над тобой верх, о превосходная обезьяна. Повернув голову, пока 
ты будешь сражаться, я упаду и злобные демоны унесут меня прочь и доставят 
обратно, или вырвав меня из твоих рук они растерзают меня. Неизвестен исход 
сражения, окончится он победой или поражением! Если я умру от угроз демонов, о 
лучший среди обезьян, все твои усилия освободить меня окажутся напрасными. Ты 
умелый воин и храбро расправляешься с демонами, но слава Рамы омрачится или 
демоны вновь похитят меня и уже ни обезьяны, ни Рама не смогут меня отыскать. И 
тогда все твои попытки спасти меня окажутся напрасными, но если ты приведешь 
Раму, это принесет величайший успех. О могучерукий воин, от меня зависят жизни 
Рагхавы, его двух братьев и царя Сугривы. Потеряв надежду разыскать меня, два 
брата, измученные горем и волнением, вместе со всеми медведями и обезьянами 
расстанутся с жизнью. О славная обезьяна, более того, всецело преданная своему 
господину, я не смогу прикоснуться ни к кому, кроме Рамы. Я была беспомощна, 
когда Равана схватил меня, безо всякой защиты, и более не владела собой. Если 
Рама придет убить Равану и всех демонов и заберет меня отсюда, это будет подвиг,
 достойный его! Я слышала о великих подвигах этого героя и сама была их 
свидетелем - нет Раме равных на поле брани ни среди богов, ни среди нагов, ни 
среди демонов! Кто осмелится предстать перед Рамой, сопровождаемом Лакшманом, 
подобно огню на ветру, прежде увидев его в сражении с чудесным луком в руках, 
словно Индра, увенчанного доблестью и силой? О лучший среди обезьян, кто сможет 
противостоять Раме и Лакшману, которые напоминают слонов, опьяненных соком Мада 
и выпускают стрелы, словно лучи солнца в час уничтожения миров? О лучший среди 
героев, поскорее приведи сюда моего единственного возлюбленного и Лакшмана 
вместе с повелителем обезьян! В разлуке с Рамой я истерзана горем, о доблестный 
Хануман, осчастливь же меня вновь! 

Глава 38 
Сита отдает Хануману свой драгоценный камень 

Удовлетворенный словами Ситы лев среди обезьян отвечал: - О прекрасная дева, 
речи твои созвучны твоей женской природе, так говорит скромная женщина, 
преданная своему господину! Будучи женщиной, ты не сможешь преодолеть четыреста 
миль над океаном у меня на спине. Слова твои: "Я никого не могу коснуться, 
кроме Рамы", - достойны тебя, о богиня, супруга великодушного героя. Кто кроме 
тебя произнес бы такие слова, о Джанаки? Воистину, Какутстха от начала до конца 
услышит всё сказанное и содеянное тобой у меня на глазах, о царевна. По многим 
причинам я предложил тебе это, о дева, волнуемый состраданием к Раме, сердце 
мое трепещет от любви к нему. С величайшими трудностями проник я на Ланку, 
преодолел океан и, как поступить после встречи с тобой, я предложил тебе это. Я 
жаждал отнести и передать тебя тому, кто по сей день остается радостью династии 
Рагху! В этом выразилась моя преданность ему и тебе - потому я произнес такие 
слова. Но поскольку не можешь отправиться со мной, о безупречная дева, дай мне 
какой-нибудь знак, который позволит Раме поверить, что я видел и говорил с 
тобой. Сита, подобная дочери богов, отвечала ему слабым голосом, прерываемая 
рыданиями: - Знак - это лучшее, что ты можешь сделать для моего господина! 
Скажи ему: "О Рама, мы жили у подножья восточного склона горы Читракута, 
недалеко от обители аскетов, где было много кореньев, фруктов и воды, близ реки 
Мандакини. Гуляя средь цветущих благоухающих рощ, ты искупался в озере, а потом 
отдыхал на моей груди. В этот момент ко мне приблизился ворон и попытался 
клюнуть меня, я бросила в него камень. Однако свирепый пожиратель подношений 
решил ранить меня, не желая оставлять своей жертвы. Я сняла пояс, чтобы ударить 
птицу, и одежды мои соскользнули с меня. Картина эта рассмешила тебя, а я 
залилась краской стыда и негодования. Измученная вороном, одуревшим от голода, 
я бросилась к тебе. Я всё ещё была взволнована и сердита, и ты со смехом 
успокаивал меня. Лицо мое было мокрым от слез, и ты мягко вытирал мне глаза. Ты 
с любовью смотрел на меня, разгневанную вороной, о повелитель. Уставшая,