зрения,
 крайности чреваты большими ошибками, и потому всегда придерживайся золотой 
середины. С этими словами, невыносимо страдая от стрелы, с широко раскрытыми 
глазами и стиснутыми зубы Бали скончался. С уходом царя великий шум поднялся 
среди обезьян, жители леса, они дали волю своей скорби: - Теперь Кишкиндха 
превратилась в пустыню, царь обезьян удалился на небеса! Его сады стали такими 
же дикими, как горы и леса. Ушел лев среди обезьян, жители леса лишись былой 
славы! В течение десяти лет без перерыва, а потом еще пять лет, он жестоко 
сражался со знаменитым и длинноруким гандхарвой Голабой. Эта страшная битва не 
прекращался ни днем ни ночью. На шестнадцатый год глупый Голаба пал под ударами 
Бали. Но теперь пал и тот, кто защищал нас от всех опасностей! Возможно ли это? 
Со смертью доблестного царя обезьян лесные жители не найдут спасительного 
прибежища, подобно коровам в лесу, кишащем львами! От этих стенаний Тара, 
охваченная горем, взглянула в лицо своего почившего господина и упала наземь, 
обнимая Бали, как лиана, прильнувшая к вырванному с корнем дереву. 

Глава 23 
Тара оплакивает тело Бали 

С любовью обнюхав родное лицо Бали, Тара, известная на весь мир, заговорила со 
своим умершим супругом: - Не вняв моему совету, о воин, ты распростерся на 
грубой, твердой, каменной земле. Неужели ты отдал свою любовь земле вместо меня,
 раз теперь обнимаешь ее, а со мной не говоришь ни слова? Увы! Судьба 
улыбнулась доблестному Сугриве, чьи благородные подвиги стяжали ему славу героя.
 Вожаки медведей и обезьян отдавали дань почтения твоей доблести! Пробудись ото 
сна, разве ты не слышишь горестных воплей своего народа, несчастного Ангады и 
мои? Убитый в бою, ты спишь на твердой земле, как прежде спали твои враги, не 
выдержавшие силы твоих ударов. О мой возлюбленный, ты потомок известного и 
героического рода. Развлекавшийся войной, сейчас ты ушел, оставив меня одну, 
без защиты, о горделивый монарх! Мудрый человек никогда не отдаст свою дочь в 
жены воину. Будучи женой кшатрия, я на краю смерти стала вдовой. Гордыня моя 
сломлена, с этого часа путь спокойной, обеспеченной жизни закрыт для меня. Я 
утонула в океане горя, без дна и берегов! У меня камень вместо сердца, если оно 
не разорвалось на тысячи кусков, когда я увидел моего господина мертвым! Мой 
друг, мой повелитель, бесконечно дорогой мне, этот герой, павший на поле чести 
под ударами более сильного противника, покинул меня! Женщина, потерявшая мужа, 
даже имя сына или богатства, остается вдовой, так говорят мудрые. О герой! Ты 
лежишь в крови, которая течет из твоих разбитый членов, как прежде лежал на 
алом шелке своего мягкого ложа. Пыль и запекшаяся кровь покрывают тебя, и я не 
могу прикоснуться к тебе, о тер среди плавагов. Сегодня Сугрива добился 
желанной цели, ради которой вызвал тебя на этот роковой бой. Одна стрела, 
выпущенная Рамачандрой, освободила его от страха. Стрела, разорвавшая тебе 
грудь, теперь мешает мне обнять тебя, и мне остается только смотреть на твое 
тело. В этот момент генерал Нала вытащил из трупа стрелу, которая напоминала 
рассерженную змею, выползшую из пещеры, и поблескивала, как солнце, озарившее 
горную вершину. Тут же потоки крови с новой силой хлынули из раны, словно воды 
реки, окрашенные песчаником, вымытыми из горы. Тара, вытирая пыль сражения, 
который был испачкан Бали, омыла своими слезами тело своего храброго господина, 
с любовью глядя на него, растерзанного стрелой Рамы и истекающего кровью. Затем 
она обратилась к сыну Ангаде, который стоял рядом с покрасневшими глазами: - 
Взгляни на горестную конец своего отца, о сын мой! Как он трагичен! Это плод 
враждебности, порожденной вероломством! Это тело, сиявшее, как восходящее 
солнце, отныне принадлежит царству смерти. Обними гордого монарха, о сын мой! 
Поднявшись, Ангада сжал в круглых ладонях стопы своего отца и сказал: - Это я, 
Ангада! Прежде, когда я обнимал тебя, ты говорил: <Живи долго, о сын мой>, - 
почему же теперь ты молчишь? - Я стою у твоего безжизненного тела, как корова с 
теленком, лишившаяся быка, убитого львом! Я не вижу на тебе прославленной 
золотой цепи, подаренной тебе царем богов, довольным победой над асурами, 
почему? Ты не должен был снимать знаки царской власти даже после смерти, о 
гордый монарх, потому что царь гор продолжает сиять даже после захода солнца. 
Ты внял моему мудрому совету, и не в моих силах было остановить тебя. Твоя 
смерть на поле боя приблизила нашу с сыном смерть. Богиня процветания покинула 
нас обоих, тебя и меня! (1.224) 

Глава 24 
Печаль Сугривы 

С глубокой скорбью взирал младший брат Бали на Тару, погруженную в бездонный 
океан горя. Трагический конец брата потряс Сугриву, лицо его было мокрым от 
слез. К ним медленно приблизился Рама, окруженный своими спутниками. Рагхава, 
отмеченный всеми знаками царственности, полный достоинства и величия, держал в 
руках лук и стрелы, напоминавшие змей. Сугрива обратился к нему: - Ты исполнил 
данное слово, о царь людей! Посреди моего триумфа, о царевич, перед лицом 
смерти дух мой трепещет. Царица так жалобно оплакивает смерть монарха, город 
погружен в скорбь, и Ангада пребывает во власти горя. Из-за всего этого царские 
одеяния не радуют меня. Сначала в силу гнева, негодования и досады я страстно 
желал смерти брата, но, увидев царя обезьян мертвым, великая печаль охватила 
меня, о Рама. Теперь ясно, что мне следовало продолжать жить на величественной 
горе Ришьямука, а не убивать брата. <У меня нет желания лишать тебя жизни! 
Убирайся прочь!> - такие слвоа бросил мне великодушный воин. Слова эти достойны 
его, о Рама, и я, убив его, совершил низкий поступок. Даже лиш